Смех дракона (сборник)
Шрифт:
– И все-таки? – упорствовал клиент.
Пифия пожевала лавровых листьев. Не помогло.
– Это немыслимо! – клиент всплеснул руками. – Я еду в Дельфы из самой Кротоны. Плачу по высшему тарифу. Выстаиваю сумасшедшую очередь. И что я получаю вместо прорицания?
Пифия склонилась над расщелиной и вдохнула дурманящих испарений.
Увы.
– Я же не интересуюсь гибелью царств! Простой, элементарный вопрос…
Пифия села на треножник. Встала. Прошлась по храму.
Никакого результата.
– В конце концов, ты же
– Это не я прорекла, – возразила пифия. – Это предыдущая.
Она еле удерживалась, чтобы не столкнуть клиента в расщелину.
– Не будешь отвечать?
– Не буду.
– Верни деньги.
– Обратись к кассиру. Или прямо к Аполлону. Бог подаст.
– Шарлатанка!
– Сам дурак…
Когда Пифагор, бранясь, оставил храм, пифия задумалась:
«А все-таки, чему равна сумма квадратов катетов?»
4. Калхас
– А скажи-ка мне, любезный… – прорицатель Калхас был ядовит, как слюна Лернейской Гидры. – Сколько плодов выросло на этой дивной смоковнице?
Прорицатель Мопс почесал в затылке.
– Десять тысяч, – ответил Мопс. – Стоп! Десять тысяч и еще одна.
Прорицатель Калхас полез на дерево. Смоковница была высокая, а Калхас – давно не мальчик. Он карабкался туда и обратно, рвал смоквы и складывал в корзины. День стоял жаркий. Пот лился градом по лицу Калхаса. Шутка ли! – сорвать десять тысяч смокв и еще одну, все пересчитать, затем пересчитать еще раз… Но Калхас никому не доверял. Ясновидец, он хорошо знал людей. Подкинут смокву и скажут, что Мопс прав. Ага, вон еще, на дальней веточке. И рядом – парочка. Ненавижу смоквы, думал он, задыхаясь.
Подсчет доказал правоту Мопса.
– Видишь ту свинью? – ухмыльнулся довольный Мопс. – Скажи-ка мне, приятель: когда она родит?
Калхас сосредоточился, глядя в будущее.
– Нет, стой! – вмешался Мопс. – Скажи еще, сколько будет поросят!
Калхас заново сосредоточился.
– Нет-нет, обожди! Еще скажи, кто из них будет кабанчик…
Калхас взялся за меч.
– …а кто свинка! Ага, вот еще…
Легенда гласит, что Калхас в конце концов дал ответ – и ошибся. После чего, не в силах снести позор, умер от разрыва сердца. Но колофонские свиноводы знают правду. Никому не позволено рубить мечом чужую свинью на сносях. Будь ты трижды герой Троянской войны, а наших свиней не тронь!
5. Два медяка
– Это мой город! – сказал прорицатель Мопс.
– Нет, мой! – возразил герой Амфилох.
Спорщики стояли на холме над городом Маллом, который сами же и основали.
– Я вижу будущее! – Мопс побагровел. – Мой город! Отныне и вовеки!
Амфилох выразительно помахал копьем:
– Вот твое будущее! И к гадалке не ходи!
– Убирайся в Аргос!
– Вали на Крит, к папочке!
– Мой город!
– Выкуси!
Цари-скандалисты давно осточертели маллийцам.
– А вот и не подеретесь! – сказали маллийцы.
– Мы?
– Не подеремся?!
– Я вижу будущее! Непременно подеремся!
Они подрались. И убили друг друга. Благодарные маллийцы устроили покойникам шикарную тризну. Погребальные костры сложили таким образом, чтобы горящие трупы даже струйкой дыма не коснулись друг друга. В честь Мопса с Амфилохом учредили оракул, который вскоре прослыл более правдивым, чем его конкурент в Дельфах. Популярности нового оракула способствовала умеренная цена – за прорицание в Малле брали всего два медяка.
Ситуацию портила одна мелочь. Клиент получал предсказание через сновидение, задремав близ священных могил. Но заснуть мог не каждый. Ночью здесь поднимался ужасный шум – это дрались тени прорицателя Мопса и героя Амфилоха.
За два медяка.
Кое-что о женщинах
1. Кому кто
– Лебедь, – с восторгом сообщила Леда. – Это что-то особенное! Пух, перо… Крылья. А клюв! Девочки, вы даже не представляете, на что способен клюв!
– Клю-у-у-в! – передразнила ее Европа. – Червяков хватать, и весь твой клюв! Вот бык – это да! Сила, мощь, напор… А темперамент? Сразу видно – производитель! Рекордсмен!
Даная сладко потянулась.
– Рожки, – сказала она. – Перышки. Как по мне, вся эта зоофилия… Не вдохновляет. Я предпочитаю дождик. Золотой. Течет, струится…
– Лебедь!
– Бык!
– Дождь!
Устав спорить, все трое повернулись к скромно молчавшей Алкмене:
– А ты? В каком виде Зевс явился тебе?
– В виде моего мужа, – пожала плечами Алкмена.
– И как?
– Нормально. Муж как муж.
– Фи! – скривилась Леда. – Муж!
– Муж? – задумалась Европа. – Нет, что-то не очень…
Даная и вовсе махнула рукой.
– Муж – это пошло! – заключили они.
– Ну, не знаю, – сказала Алкмена. – Собственно, от мужа я родила Геракла…
2. Сто двенадцать
– В одну шеренгу… – скомандовала она. – Становись!
Женихи послушно выстроились.