Смех дракона (сборник)
Шрифт:
Мы сами себе и стратег, и тактик, и режиссер, и актеры. Нам необходимо видеть и стратегические, и тактические задачи, когда речь идет о романе. Для этого надо подняться над текстом, над персонажами. Иначе опять начинается: «пишет, как дышит» – и дышит-то, как дряхлый пенсионер, пробежавший сто метров, с одышкой, захлебывается… Так и сердце может отказать. Поднявшись над текстом, конкретными героями, тактикой – лишь тогда вы можете увидеть стратегию, весь роман целиком. Что этот персонаж – функция, его легко убрать или заменить. Что прожектор светит не туда, и главного героя не видно. Что какие-то моменты избыточны. Что ряд эпизодов и эпизодических персонажей не нужен. Они не несут ни логической, ни эмоциональной, ни эстетической нагрузки.
Задумайтесь: зачем хорошему оркестру дирижер? Музыканты что, играть без него не умеют? У дирижера главная задача – решение произведения. Общее решение. Когда я ставлю спектакль, я сразу думаю: ставлю на камерной сцене или на масштабной? С живым оркестром, с записью или вообще без музыки? Большой труппой – малой труппой? Я ставлю Гамлета в аутентичных декорациях и костюмах; в условных – некое общее средневековье; или в современных? Пока нет общего решения, виденья спектакля целиком, спектакль ставить нельзя. И книгу писать нельзя. Решение должно быть в каждом поступке, в каждом действии, в каждом слове, в каждом персонаже, в каждой декорации.
Если Тарас Бульба весит 327 кг и ни одна лошадь его не поднимет – это эпическое решение Гоголя. И шаровары шириной с Черное море. Гоголь метафору, гиперболу переводит в реальный план, создавая не историческую, а эпическую повесть. Отсюда убийство богатырем-отцом сына-богатыря, предавшего родину. Все псевдоляпы диктуются решением повести. Так и у вас, и у нас. Знаете, сколько мы собачимся, пока найдем решение текста? И потом ряд замечаний критика нас уже не интересует, потому что он критикует решение. Оно может нравиться или не нравиться. Но мы его выбрали. Если мы решаем действие в стиле барокко, то нам нужны все эти завитушки, без них не получится. А если в стиле готика, то нужен аскетизм прямых линий.
Не начинайте писать, пока не знаете, КАК будете писать. А вы начинаете, как правило, когда знаете, ЧТО будете писать. Этого мало…
Кульминация как высшее напряжение сил конфликта – и развязка как последствие этого напряжения. Книгу читатель воспринимает по трем векторам: интеллектуальному, эмоциональному и эстетическому. На этом треножнике стоит книга – художественное произведение. Читатель может получить (или не получить) от книги: эмоциональное удовольствие (испытал ряд острых эмоций – хороших, плохих, каких угодно); интеллектуальное наслаждение (получил новую информацию, столкнулся с рядом новых идей) и эстетическое удовольствие – от того, КАК автор сделал книгу. Язык, стилистика – эстетическое удовольствие от общения с прекрасным. Когда у автора нет своего языка, лица и стиля, то третье удовольствие отваливается. На двух опорах стоять можно, но не так устойчиво. В кульминации все три вектора сходятся в наивысшей точке развития. Здесь читатель должен испытать наиболее острые эмоции, здесь должен прийти к своему пику интеллектуальный слой романа, даже на уровне простейшего детектива: убийца-то – дворник!
И, наконец, эстетически кульминация должна быть написана лучше всего.
Это не значит, что все остальное должно быть написано плохо! Нет, но здесь автор уже из штанов выпрыгивает – по стилистике, по языковым приемам, метафорам, гиперболам, синекдохам, черт его знает по чему, но это должно быть так написано, что – ах! Главное – найти наивысшее напряжение и решить, как там все должно быть. Максимум эмоций, максимум интеллектуального содержания и максимум эстетического. Как только эта точка нащупана и на нее брошены, как в прорыв танковый, все силы, само появится решение дальнейшей развязки. Иначе оно будет техническим: можно придумать так, можно – этак…
Часто мы встречаем перебор пафоса в финале – в кульминации и развязке. Да, есть желание показать сильные страсти, эмоции, переживания, напряжение всех сил – эмоциональных, душевных, физических. Но недостаток умения компенсируется пафосом, который зачастую портит впечатление от удачных элементов. Идея пафосом возвысить кульминацию – порочна. Наоборот, пафос ее принижает. Он должен возникать у читателя, а не у персонажа или автора.
Ну и насчет драки главного героя с главным злодеем… Есть такой термин в театре – предкульминация. Что это такое? Это – подготовительная база кульминации. Условно говоря, «главная драка» является предкульминацией. Это – максимально яркое внешнее событие, предшествующее кульминации как максимальному напряжению внутренних сил конфликта.
Если вы вспомните того же «Властелина Колец», то самая яркая битва – это осада Гондора, а не отгрызание пальца у Фродо. Самое яркое физическое действие происходит там, при осаде Гондора. И когда осада закончилась, то таких ярких действий дальше уже не предвидится. Предкульминация собирает внимание читателя (или зрителя), и на этом собранном внимании можно делать кульминацию. Я ваше внимание сейчас собрал: поразмахивал руками, походил по залу, посмотрел каждому в глаза. Все внимание здесь – можно делать кульминацию.
Предкульминация – высокий пилотаж.
Часто говорят: роман читается легко. Нередко звучит и другое слово – бойко. Для писателя «бойко» – убийственно. Когда про журналиста говорят «бойкое перо» – это хорошая услужливая «шестерка». Которую можно послать на любой репортаж. Почему? Он абсолютно одинаково на приличном среднем уровне сделает материал.
Но это не мастер.
Берем начало романа Булгакова «Белая гвардия» и в первой же фразе видим библейский слог. Минимум три ассоциативных пласта на уровне первой фразы. Сотворение мира и начало революции – два начала миров новых. Структура фразы задает поэтический тон. Это не «бойко». Зато читателя берут за шкирку и погружают в манеру повествования. Возьмите начало «12 стульев» Ильфа и Петрова. Каждая фраза на вес золота, каждая фраза запоминается как афоризм.
Из «бойкого» романа ни одна фраза афоризмом не станет.
Язык должен позволять вам не просто легко бежать по сюжету. Языком надо наслаждаться. Коньяк не пьют с целью «засосать» бутылку и опьянеть. Хочется почувствовать аромат – пятьдесят граммов в правильном бокале – оттенки, смолистость или шоколадность… Зачастую коньяка в романе нет. Есть среднее винишко, позволяющее достичь нужной цели: захмелеть. Язык автора должен быть хорошо настроенным роялем. Как у опытного краснодеревщика, у вас должна быть целая палитра инструментов. Хуже, когда инструментов три: стамеска, молоток, пила. Ну, наждачок еще. Табуретку сделать можно? Можно. Сидеть на ней можно? Можно. Занозы не впиваются? Нет.
Но эстетического удовольствия не получаешь.
Автор сразу замахнулся на роман. Время действия, декорации, количество персонажей, количество сюжетообразующих линий, все сложные переплетения, внутренняя структура текста – сразу видно, что замах был романный. Но автор не справился с замахом по полной программе. Взял себе такую дистанцию, что начал задыхаться, потом бежать уже не смог, и пришлось пройти кусочек пути. Мы видим и интригу, развивающуюся по нескольким направлениям, мы видим переплетения сюжетных линий, которые работают. Собственно, «не справился» сводится к сквозному действию. Слишком много рычагов попало в руки, не со всеми справился.