Смех дьявола
Шрифт:
Своего жениха? О ком она говорит? Хозяйка продолжала:
— Благодаря майору Тавернье мы по-настоящему встретим Рождество. Он привез на своей машине все необходимое. Идите переоденьтесь, вы вся в грязи.
Франсуа склонился перед пожилой дамой и сказал с самой очаровательной своей улыбкой:
— Если вы позволите, я буду сопровождать мадемуазель Дельмас.
— Пожалуйста, майор. За это время мы приготовим стол.
Леа, как лунатик, позволила увести себя.
— Где ваша комната?
— Наверху.
Войдя в комнату, он набросился на нее, покрывая ее поцелуями.
Леа никак не реагировала. Он, заметив это, сказал:
— Я надеялся на больший энтузиазм.
Вдруг она разгорячилась:
— Вы являетесь без предупреждения, тогда как я считала, что вы Бог знает где… вы… вы представляетесь, как мой жених… вы прыгаете на меня и… Почему вы смеетесь?
— Я тебя узнаю. Пассивность совсем не в твоем характере.
Она покраснела и забилась в его руках.
— Успокойся, у нас мало времени. Приехав сюда, я рискую пойти под военный трибунал. Я должен быть в Кольмаре.
— Почему вы сказали, будто я ваша невеста?
— Чтобы не удивлялись моему неожиданному появлению и чтобы мне позволили остаться с тобой наедине. Обними меня.
Ее радость от встречи с ним была так велика, что ей казалось, что сердце не выдержит, разорвется и она умрет. Она вернула ему его поцелуи и увлекла к одной из кроватей.
— Иди, — сказала она.
Они отдались любви неловко, жадно, поспешно, забыв обо всем на свете.
Скромный стук в дверь вернул их к действительности. Они оправили свою одежду.
— Войдите, — сказала Леа.
Показалась маленькая голова ее подруги.
— Извините меня, я должна переодеться, — сказала она, не решаясь смотреть на них.
— Прошу вас, это я должен извиниться перед вами, что задержал Леа. Я вас оставляю.
Девушки переоделись, не обменявшись ни словом.
Благодаря шампанскому, устрицам и гусиной печенке, привезенным Франсуа Тавернье, празднование Рождества удалось на славу. К концу трапезы большинство приглашенных слегка опьянело. Вскоре после полуночи Франсуа поднялся.
— Уже!.. — воскликнули все хором, кроме Леа, опустившей голову.
— Увы! Утром я должен быть на месте. Продолжайте праздник без меня. Дорогая, ты проводишь меня до машины?
— До свидания, майор, спасибо за все.
Снаружи свирепствовала вьюга. Пока они добрались до машины, их с ног до головы облепило снегом. Франсуа открыл дверцу и втолкнул Леа. Он забрался ей под юбку.
— Расстегни мне брюки.
— Нет, — сказала она, делая это.
Скованные своей одеждой, они занимались любовью с яростью и грубостью, опровергаемыми словами, которые они бормотали.
Тяжело дыша, они жадно всматривались друг в друга при бледном свете автомобильной лампочки. В молчании каждый старался запечатлеть в памяти облик другого.
На соседней колокольне пробило два часа. Франсуа вздрогнул.
— Я должен ехать.
Он запустил мотор. Стоя около дверцы, Леа дрожала в плаще, пахнувшем бензином. Выйдя из машины, он обнял ее.
— Куда вы едете? — спросила она.
— В Эльзас.
— Один?
— Нет, мой ординарец ждет меня в бистро. Сердце мое, мы долго не увидимся. После Эльзаса я отправляюсь в Россию как наблюдатель, командированный генералом де Голлем.
— Но почему вы?
— Вероятно, по одной простой причине: я говорю по-русски.
Он говорил по-русски!.. Никогда при ней он не упоминал об этом. Но было еще столько всего, связанного с ним, чего она не знала. Ей не хватило бы целой жизни, чтобы вполне узнать его.
— Франсуа!
— Молчи… Если ты заговоришь, у меня не хватит духу уехать. Помни, что я всегда смогу тебя найти. Скажи мне что-нибудь такое, что поможет мне обрести терпение, когда я буду думать о тебе!
— Я люблю тебя.
— Вот это я и хотел услышать. Ты так скупа на твои «я люблю тебя». А теперь возвращайся скорее, ты окоченела.
— Нет! Обними меня!
Он обнял ее…
— Уходи!
От резкого толчка она упала. Он удержался от желания броситься ей на помощь. Машина, тронувшись, осыпала Леа снегом, но она не пошевелилась.
Лишь через несколько минут подруга, обеспокоенная ее отсутствием, обнаружила Леа, свернувшуюся в клубок и почти засыпанную снегом. С помощью рабочего из замка она перенесла ее в комнату, где ей дали выпить горячего грога и уложили с грелкой в постель под груду одеял.
Она проспала до середины следующего дня.
29
6 февраля, на следующий день после Ялтинского соглашения, Леа получила два помятых письма, присланных вместе, стараниями Красного Креста. Одно, написанное 3 января, было от Лорана.
«Моя дорогая Леа, я спешу, как велит обычай, поздравить тебя с Новым годом. Пусть 45-й год принесет тебе счастье. Ты создана для него. В тебе есть сила жизни, способная преодолеть худшие несчастья. Со мной не так. Я чувствую, как меня покидает всякое желание жить. Я борюсь, как могу, против этого отвратительного состояния, стараясь думать о будущем Шарля, но очень быстро мысленно возвращаюсь к счастливым дням прошлого, которое никогда больше не вернется.