Смех и смертный грех
Шрифт:
И наконец не вытерпела, спросила у мужа:
— Эдик, а где все-таки наш фотограф?
— Я не знаю.
— Что значит, не знаешь?
— Я буквально несколько минут назад снова попытал счастья у его каюты, там пусто.
Надежда Сергеевна тоже была за столом.
— А что она говорит?
— Бабушка говорит, что Игорь как ушел после отплытия из каюты, так до сих пор туда и не возвращался. Когда она собиралась в ресторан, вроде бы кто-то прошуршал у двери. Она подумала, что это Игорь, даже дверь открыла, чтобы выглянуть, но в коридоре уже никого не было.
Леся начинала злиться. На ней было такое красивое платье, такая замечательная корона, у нее была прическа, жених и гости, но не было человека, который мог бы все это запечатлеть!
— Где Игорь сейчас, это ты мне можешь сказать?
Эдик отвернулся в сторону. Начинать семейную жизнь с ссоры ему казалось не самой лучшей приметой. А он знал, что Леся обязательно припомнит ему тот факт, что их фотограф является родственником Эдика, и значит именно Эдик обязан проследить за тем, чтобы родственник вел себя как полагается.
— Эдик! — позвала мужа Леся нехорошим голосом. — Ты чего отвернулся-то? Посмотри на меня!
Но Эдик старательно делал вид, что он ничего не слышит. Это было не так уж трудно, потому что музыка играла громко.
— Эдик!
— Леся, ну, отстань ты от меня, пожалуйста! — взмолился в ответ Эдик. — Не знаю я, где этот гад болтается!
Заметив, что у друзей не все ладно, Лисица наклонился к Лесе и предложил:
— Хочешь, я всех пофотографирую?
— Ты?
Леся посмотрела на Лисицу с сомнением. В принципе, у него была твердая рука и хорошее чувство вкуса. Сделанные Лисицей фотографии Лесе всегда очень нравились, а Кира так и вовсе говорила про них, что работы можно хоть на конкурс посылать. Но профессионального оборудования у Лисицы, конечно, нет.
На всякий случай Леся полюбопытствовала:
— А что у тебя за фотоаппарат?
— Хороший, — извлек Лисица из кармана смартфон.
Леся побледнела.
— Ты собираешься нас этим щелкать?
— А что такого?
— Ну, уж нет! Я отказываюсь!
Представить, что ее долгожданная свадьба будет снята на телефон, Леся не могла. И пусть даже смартфон так же мало походил на кнопочный телефон, как тигр на домашнего кота, дела это не меняло.
— Эдик, сделай что-нибудь! — снова повернулась к мужу Леся. — Срочно!
— Но что я могу? По-моему, Лисица тебе дело предложил. Соглашайся. Все равно другого…
Но договорить Эдик не успел, осекся на середине фразы, а затем радостно заулыбался. Через секунду и Леся поняла причину быстро поправившегося настроения своего супруга.
— Игорь! Вернулся!
Выглядел Игорь не сказать, чтобы особенно хорошо. Он не успел переодеться, и теперь его рубаха была не только помятой, но вроде бы еще и порванной. Лицо его было раскрасневшееся, словно он только что пробежал длинный кросс, волосы на голове стояли дыбом, а на лбу были крупные капли пота, который Игорь отер, оставив полосу грязи.
— В каком он виде! — прошептала шокированная Леся. — Эдик, отведи его хотя бы умыться!
Но когда Эдик подошел к Игорю и шепотом озвучил предложение, фотограф категорично помотал головой и извлек из чехла свою камеру.
— Приступаю к работе!
И не соврал. Почти полчаса фотографировал жующих и пьющих приглашенных и лишь после того, как запечатлел для потомства, кто предпочел оливье, а кто селедку под шубой, согласился присесть и отведать всех кушаний, приготовленных местными поварами.
Успокоившись, Леся тоже попыталась поесть. Но оказалось, что это не так-то просто сделать. Лиф платья был чересчур тугим, а большой воротник мешал двигать головой. Сидеть в этом платье было возможно, только выпрямив спину и задрав подбородок. Наклониться к тарелке не было никакой возможности. А носить куски ко рту над драгоценным платьем Леся никак не могла решиться. Вдруг какая-нибудь предательская капля или кусок жирного мяса сорвется с вилки и упадет на это великолепие? Хватит с нее одного испорченного платья, это она сохранит в первозданном виде.
Зато Леся могла пить, потому что поднести ко рту бокал — это все же куда менее опасно.
— Ты почему ничего не ешь? — спросил у нее Эдик.
— Не хочу.
Признаться мужу, что она надела платье, в котором не может нормально функционировать, ей не хотелось.
— Платье боюсь испачкать.
Эдик одобрительно покосился на платье, в котором его жена была так ослепительно величественна, и посоветовал:
— Ты все-таки закусывай.
Леся и сама чувствовала, что в голове у нее поплыл легкий дурман от выпитого шампанского. К тому же есть хотелось все сильнее. Но она стоически уговаривала себя, что платье того стоит. Ради такой красоты можно и потерпеть немножко.
— Только я что-то не понял, — произнес Эдик. — Когда это Николо успел подарить тебе платье?
— Сегодня.
— В ЗАГСе его ведь не было?
— А он мне подарил платье уже тут… на теплоходе.
— Тут? — удивился Эдик. — А почему я не вижу среди гостей нашего милого гея?
— Не называй его так! И вообще, давай не будем говорить о Николо. Сегодня наша с тобой свадьба.
— Нет, я что-то не пойму. Что происходит? Платье он тебе подарил, на корабль сел, а на свадьбу почему не пришел? — не унимался Эдик.
— Он немного обиделся.
— За что?
— Кира раскритиковала платье.
— Серьезно? — удивился Эдик. — А почему?
Так как Леся избегала делать резкие движения, то Эдик пока что не увидел всей эффектности наряда своей жены. За столом Леся старательно спрятала ноги под длинной скатертью. А когда поднималась, тоже старалась двигаться с максимальной осторожностью. Во-первых, чтобы корона не съехала с головы, а во-вторых, чтобы не шокировать гостей. Поэтому первый танец новобрачных прошел чинно и величественно, вызвав общее одобрение старшей половины собравшихся.