Смерч войны

Робертс Эндрю

Паттон нанес Роммелю удар с тыла и при артиллерийской поддержке разгромил отборную 10-ю танковую дивизию у Эль-Геттара. 20 марта 8-я армия атаковала «линию Марет», но увязла в минных полях. Монтгомери вскоре взял порт Сфакс. Паттон и Монтгомери зажали Роммеля с двух сторон, и это привело к соперничеству двух командующих. Особенно ярился Паттон. «Черт побери этих британцев и тех американцев, которыми они помыкают, — писал он в дневнике. — Арабы и то лучше. Я ничего не имею против арабов» [719] . Тщеславность Монтгомери известна. Но вот что Паттон написал перед отплытием в Северную Африку: «Когда я задумываюсь о грандиозности своей миссии и представляю себя таким, какой я есть, меня берет оторопь. Но, поразмыслив, я спрашиваю себя: «А кто лучше меня?» Я не знаю таких людей» [720] . Однако гладиатор был склонен и к сентиментальности. Паттон пустил слезу на собственных похоронах, устроенных перед отбытием из Северной Африки в стиле Любительского театрального клуба в Кембридже, и возложил цветы на свою могилу

719

D'Este, Genius for War, p. 484.

720

M.R.D. Foot, Spectator, 5/4/2003, p. 40.

На завершающем этапе Тунисской кампании II корпус Марка Кларка (Паттон уступил ему командование, занявшись планированием вторжения в Сицилию) атаковал северный сектор обороны Оси, и особенно тяжелые бои выпали на долю американской 34-й дивизии за высоту 609. Эта дивизия была сформирована всего лишь двадцать месяцев назад из подразделений национальной гвардии в Айове и Миннесоте. Важную роль сыграли 1-я армия Андерсона и 8-я армия Монтгомери, передислоцированные Александером для того, чтобы почести за выдворение войск Оси из Северной Африки воздавались и британцам, и американцам.

Отказав Роммелю в его разумных и стратегически оправданных просьбах разрешить вывод войск из Африки, Гитлер совершил такую же ошибку, какую уже допустил под Сталинградом: своими приказами «стоять насмерть», требовавшими самоубийственных и бессмысленных сражений, он обрекал войска на полное поражение. 7 мая Брэдли взял Бизерту, и в тот же день британцы вошли в Тунис. Британцы понесли тяжелые потери в Тунисской кампании. Общие потери союзников в Тунисе составили 70 000 человек, более половины из них — британцы, и две трети британских потерь приходятся на 1-ю армию [721] . Почти все лавры забрала 8-я армия, но 1-я армия заслужила их не меньше.

721

Hew Strachan, Daily Telegraph, 5/4/2003; Atkinson, Army at Dawn, p. 3.

Больного Роммеля увезли из Туниса в Германию еще 9 марта. 13 мая был пленен его преемник генерал Ганс Юрген фон Арним. Всего союзники взяли в плен 230 000 человек, захватили 200 танков и 1200 орудий. «Тунисская кампания завершена, — телеграфировал Александер Черчиллю. — Все побережье Северной Африки в наших руках». Спустя шесть дней Черчилль, выступая перед американским конгрессом, повторил свою издевательскую оценку «военной интуиции ефрейтора Гитлера», произнесенную им в Лондоне в феврале. Гитлер не возражал против того, чтобы его боялись и ненавидели. Черчилль хотел сделать из него посмешище. Характеризуя немецкую стратегию в Африке, премьер-министр сказал: «Нельзя было не заметить и там присутствие незримой направляющей руки. Той же самой тупой, бесчувственной силы, которая обрекла фельдмаршала фон (sic) Паулюса и его армию на гибель под Сталинградом, навлекла новую беду на наших врагов в Тунисе» [722] .

722

Churchill, Onwards to Victory, p. 99.

Глава 10

РОДИНА-МАТЬ ОДОЛЕВАЕТ ФАТЕРЛАНД

январь 1942 — февраль 1943

Животные бегут из этого ада, не выдерживает самый твердый камень, а человек терпит.

Лейтенант немецкой 24-й танковой дивизии в Сталинграде, 1942 год

1

В первоначальных планах операции «Барбаросса» Сталинград даже не упоминался. Гитлер собирался дойти до линии «А — А», прочерченной от Архангельска на севере до Астрахани на Каспии, а Сталинград оказывался внутри периметра зоны немецкой оккупации. Летом и осенью 1942 года Ленинград и Москва все еще держались, советские войска с декабря 1941 года упорно контратаковали, и Сталинград занял прочное место в расчетах фюрера. В январе и феврале 1942 года русские добились заметных успехов по всему фронту от Финляндии до Крыма. Хотя Ленинград и Севастополь оставались под угрозой, Харьков по-прежнему был в руках немцев, но советские армии отвоевали Ростов и отогнали немцев от Москвы, заняв Калинин и Калугу и ликвидировав выступ, угрожавший столице. В марте и мае русские продвинулись на сто двадцать миль в районе Ростова и на сто пятьдесят миль ближе к Смоленску.

Вермахт ответил новым наступлением — операцией «Блау» («Синяя») с намерением добиться целей, оказавшихся недосягаемыми в 1941 году. Она началась 8 мая. В ней участвовала пятьдесят одна дивизия, среди которых было немало итальянских, румынских, венгерских и словацких формирований, а также испанских добровольцев. Они, можно сказать, воевали для Германии по «фаустовскому договору». Они существенно дополняли численность наступающих войск, но немцы не всегда могли на них положиться так, как, например, на австрийцев.

Тем не менее операция «Блау» сразу же дала результаты. 2 июля пал Севастополь, и вскоре русские оставили весь Крым. В декабре 1941 года Гитлер в наказание за неудачи под Москвой убрал фельдмаршала Федора фон Бока, командовавшего группой армий «Центр», поставив на его место Клюге, но в феврале 1942 года поручил ему возглавить группу армий «Юг». К 7 июля он взял Воронеж, а 11-я армия новоиспеченного фельдмаршала Эриха фон Манштейна овладела Керченским полуостровом, откуда она уже могла дойти до Кавказа. И тогда-то, 13 июля 1942 года, Гитлер принял сакраментальное решение за один сезон захватить и Сталинград, и Кавказ. Он снова уволил фон Бока и разделил группу армий «Юг» на две части, поручив каждой из них отдельные, но дополняющие друг друга задачи. Группа армий «Б» под командованием генерала барона Максимилиана фон Вейхса должна был расчистить долины Дона и Донца и взять Сталинград. Она таким образом обеспечивала прикрытие группе армий «А» фельдмаршала Вильгельма Листа на юге, которой ставилась задача захватить сначала Ростов, а затем весь нефтяной Кавказ. «Если мы к осени не завладеем нефтью Кавказа, — говорил Гитлер, — то не исключено, что мы не сможем выиграть войну» [724] . Когда осень наступила, вряд ли кто вспомнил эти слова.

724

Clark, Barbarossa, p. 316.

22 июля 1942 года 4-я танковая армия, переданная пятью днями раньше из группы армий «Б» в группу армий «А», перешла Дон восточнее Ростова. Гитлер был уверен в том, что возьмет Сталинград силами одной 6-й армии, поэтому и послал танки 4-й армии на юг. Но уже через неделю, 29 июля, он дал контрприказ, поручив 4-й танковой армии наступать с юга на Сталинград. Ничто так не дезориентирует и не деморализует войска и их командование, как отмена предыдущих приказов и замена их новыми распоряжениями. «Всеведущая» власть опасна. Пауль фон Клейст, чья 1-я танковая армия возглавляла продвижение на Кавказ, считал, что Гитлер совершил роковую ошибку:

«4-я танковая армия шла слева от меня. Она могла в конце июля взять Сталинград без боя, но ее перебросили на юг, чтобы помочь мне форсировать Дон. Мне не нужна была ее помощь. Она только запрудила дороги, которые были нужны мне. Когда она через пару недель повернула на север, русские собрали достаточно сил, чтобы ее остановить».

Начальник штаба ОКХ Франц Гальдер, всегда опасавшийся чрезмерной самонадеянности Гитлера, указывал на появление русских дивизий, которых не существовало предыдущей осенью, и предупреждал, что наступление 6-й армии на Сталинград закончится катастрофой.

23 июля Гальдер записал в дневнике (хранившемся в надежном тайнике), как в ответ на его здравые соображения фюрер в припадке неистовой ярости обрушился с руганью на весь генеральный штаб:

«Это хроническое стремление принижать возможности противника приобрело немыслимые масштабы и становится определенно опасным… Такое якобы руководство выливается в сиюминутную патологически эмоциональную реакцию на текущий момент, и в нем полностью отсутствует понимание принципов военного командования и его реалий».