Смерч
Шрифт:
Мгновением позже Меринов увидел в руке девушки флягу с бодрящим напитком – в отличие от него она предпочитала виски – и понял, что секретарша пьяна. Подкрался сзади, положил руку на плечо:
– Ваши документы!
Инна вскинула голову, узнала начальника, попыталась вскочить на ноги, но едва не упала.
– Ой, голова кружится! Марат Феликсович, рада вас видеть. Я уж думала, что вы не вернётесь…
Он уклонился от её объятий, спросил сухо:
– Где они?
– Ой, они спорили, потом старый мексикашка взбесился, молодой ударил его мечом, и оба пропали
Марат Феликсович с облегчением вздохнул. Что бы ни случилось, одно было ясно: Хранитель не дал Котову ключ к Гхошу. Шанс когда-нибудь найти к нему доступ оставался.
– Вставай, пойдём домой.
– А может, мы прямо тут, шеф? – подмигнула Инна. – Такая экзотика…
Меринов молча включил тхабс.
Глава 21
КОТОВ ПРОТИВ КОТОВА
Они не привыкли предаваться унынию и хандрить. Характеры всех троих были схожи и требовали действия. Но решить проблему с кондачка не представлялось возможным, поэтому, вернувшись из Думы после встречи с Рыковым-Мериновым, Посвящённые первым делом созвали командиров групп и подразделений «СМЕРЧа» и провели совещание, определившее дальнейшую работу «чистилища». Затем ликвидировали провалившуюся базу в Марфине, перевезя всё оборудование и мебель в три других района, где строились запасные базы и офисы. Перевели мейдер Вени Соколова на режим постоянной «летучей» готовности, снабдив бойцов отряда защитными «тюбетейками» от психотронного излучения. А вечером того же дня собрались на квартире Котовых, угрюмо-озабоченные, молчаливые, но не опустившие руки.
– Выполнить задачу Германа нереально, – высказал общее мнение Парамонов. – Даже если мы найдём Стаса, добровольно он нам синкэн не отдаст.
– Но и не искать его мы не можем, – буркнул Василий Никифорович, буквально почерневший за последние сутки. – У нас нет выбора.
– Давайте всё-таки попробуем отыскать адрес Ульяны, – предложил Самандар, то и дело прикладывающий трубку мобильника к уху. – На всякий случай. Мало ли что случится, а нам не мешало бы знать, где её прячет Герман.
– Он это почувствует, – качнул головой Василий Никифорович.
– Если мы сможем организовать пси-солитон по типу «четвёртой сферы света»…
– И объединиться «Размышлением Бога», – быстро подхватил идею Самандара Парамонов, – мы получим независимое метасознание. Рыков не сможет нас идентифицировать, это не его уровень.
Василий Никифорович встал, прошёлся по комнате – руки в карманах брюк, сел на диван.
– Надеюсь, наше положение не ухудшится. Устраивайтесь поудобнее. Водителем солитона буду я, если не возражаете.
Самандар пожал плечами, отключил мобильник.
– Я готов.
– Приступили, – кивнул Иван Терентьевич.
Василий Никифорович закрыл глаза и открыл «внутренние врата души». В голове зазвучала струнная музыка, состоящая из разных мелодий: друзья начали искать ментальные связи, настраиваясь на общую «сферу света». Но вот мелодии сблизились, зазвучали синхронно, ментальные поля Посвящённых образовали маленький резонансный контур, своеобразную солитонную волну, и Василий Никифорович перестал быть самим собой. Точнее, границы его личности расширились, обняли индивидуальные мыслесферы друзей, и он стал чувствовать себя
«Переходим в силу Эл».
Диапазон видения-чувствования Котова, а вместе с ним и его «ведомых» скачком раздвинулся. Они стали видеть в ультрафиолете, в инфракрасном свете, в рентгеновском и длинноволновом диапазонах электромагнитного спектра. Сознание Василия, став многослойным из-за «интерференции» сознаний Посвящённых, получило удивительную возможность проникать в сознание других людей и в общее континуальное энергоинформационное поле космоса, не совсем правильно называемое менталом.
Перед мысленным взором «тройного солитона» Посвящённых предстало своеобразное колышущееся, брызжущее искрами, вспыхивающее, мерцающее море света – море «подсознания» колоссальной живой системы под названием «планета Земля».
«Поиск!»
«Одну минуту – защита! – напомнил Самандар. – Я чую псов!»
Он имел в виду особые программы защиты ментала от проникновения в него «посторонних психосфер», которые были известны как «сторожевые псы границ».
«Повышаем потенциал Эл! Используем местный рельеф!»
Василий Никифорович предлагал «спрятаться» за более массивными психофизическими эгрегорами, образующими «горы», «стены» и «острова».
Тихий гул и треск донеслись из глубин ментального моря. Над его туманно-призрачными волнами показались кошмарные всадники на кошмарных конях: мертвецы в истлевших одеждах на скелетах жутких драконов. Это и были «сторожевые псы ментала», ничуть не напоминавшие живых земных собак.
Однако психоэнергетический солитон Посвящённых уже нырнул в «море», под ближайший «остров», и всадники проскакали мимо, вертя черепами с провалами глаз, ушей, носов и ртов. Не доходя до размытой линии горизонта, они растворились в «морских испарениях».
«Поиск!»
Струнное гудение ментального эфира смолкло, будто его выключили. Эгрегор охотников за информацией перешёл в иное качество, обрёл метасознание, стал высокочувствительной поисковой системой, способной видеть глубины материи – вплоть до элементарных частиц и слышать «беседы» животных и растительных биоструктур.
В глубокой «подсознательной» тишине психокосмоса Земли прозвучал тоненький вскрик ребёнка.
«Подмосковье!» – отреагировал Самандар.
«Вижу! – отрезал Котов. – Локализуем!»
Голосок ребёнка прозвучал ещё раз, отчётливее. Спустя мгновение стали известны координаты носителя детского пси-голоса.
«Заморёново! Я знаю, где это!» – быстро просигналил Самандар.
Внезапно кто-то посмотрел на пси-солитон Посвящённых, оценивающе, воинственно, озадаченно. Над «морем» ментала просияла призрачная фигура человека с горящими глазами, растаяла.
«Ноги!»
Общий пси-солитон Посвящённых распался на три индивидуальные мыслесферы, поле видения скачком сузилось до пределов города, ещё ниже – до пределов комнаты, вернулось в границы тел. Василий Никифорович ощутил себя сидящим на диване в гостиной. Голова слегка кружилась, рот пересох, как после долгого бега по пустыне.