Смерш vs Абвер. Секретные операции и легендарные разведчики
Шрифт:
Последняя радиопередача состоялась 20 августа 1944 г., причем текст в середине специально оборвали, как будто с группой произошло что-то неожиданное: «Нас преследуют. Кругом пески и соль. Вынуждены изменить маршрут. Мучает жажда.»
Так завершилась одна из радиоигр Великой Отечественной войны. В результате немцам отправили 42 сообщения и получили от них 23. Разведка противника убедилась в том, что из попыток организовать национальное движение и спровоцировать в Калмыкии восстание ничего не выйдет. Были уничтожены 2 тяжелых самолета и захвачены их двигатели, находившиеся в отличном состоянии, 1 2 человек ликвидированы, 21 задержан.
Глава 3.
В ночь на 5 сентября 1944 г. из войск воздушного наблюдения, оповещения и связи поступило сообщение о немецком самолете, пролетевшем по направлению к Можайску. После троекратного обстрела он развернулся в обратную сторону. Так как 1 из двигателей загорелся, самолет пришлось сажать в районе деревни Яковлево. Приходили сведения об отъехавших от него на мотоцикле мужчине и женщине. В указанном районе были подняты по тревоги наличные силы НКВД и НКГБ. Вражеских лазутчиков удалось задержать.
У арестованного мужчины, одетого в форму майора Красной армии, оказались документы на имя Героя Советского Союза П. И. Таврина, а у женщины, представившейся его супругой, — на имя Л. П. Шиловой. При обыске у них изъяли особый аппарат, который стрелял бронебойными патронами и приводился в действие нажатием кнопки.
После выяснения всех обстоятельств И. Сталину доложили, что задержанный проходил специальную подготовку, в частности у О. Скорцени, для совершения террористических актов против советских руководителей. С этой целью его перебросили на самолете через линию фронта. Он должен был ликвидировать Сталина и по возможности остальных высокопоставленных лиц — Берию, Кагановича, Молотова.
Советская разведка на основании имевшихся данных и для выявления намерений немцев решила провести радиоигру. 25 октября была налажена радиосвязь с немцами. Функции радистки с советской стороны исполняла Шилова, которая уже владела соответствующими навыками.
Следствие по делу велось НКВД — HКГБ, тогда как радиоигрой занимались смершевцы, которые во внутренней переписке назвали радиостанцию «Туман», в итоге так стали именовать и саму радиоигру. На ее проведение дал согласие лично нарком внутренних дел Л. П. Берия.
Прежде всего ставилась задача выманивать на советскую территорию вражеских агентов для их последующего задержания. Через них планировалось получить явки к другим вражеским агентам в СССР. По задумке, в 1-й радиограмме должно было содержаться достоверное описание аварии самолета, причем нужно было подчеркнуть, что воспользоваться мотоциклом не удалось и Таврину с радисткой пришлось идти пешком. Сеансы радиосвязи проводили, выезжая за город.
Инициаторы игры 1-й раз вышли в радиоэфир 27 сентября 1944 г. До середины октября в эфир выходили не раз, однако 2-стороннюю связь с немецким радиоцентром специально не устанавливали, создавая впечатление, что его услышать невозможно. 19 октября немцам пояснили: «Вызывайте дольше и отчетливее. Лида плохо разбирает. Вас слышим редко, почему нерегулярно работаете? Привлеките радиста, который ее тренировал. Примите все меры, чтобы связаться.»
Через 2 дня из радиоцентра нацистской разведки ответили: «Были очень обрадованы получить от вас ответ. Вашу телеграмму 230 групп не получили. Повторите, сообщите подробно о вашем положении. Привет». До 26 октября впечатление радиопомех и невозможности принять послания «Цеппелина» сохранялось. Только в этот день связь
Таврин опять составил объемную радиограмму: «В первой телеграмме сообщал, что при посадке самолет врезался в деревья, потерпел аварию, только случайно все остались живы. Летчики оказались малоопытными и растерянными. Кроме того, что не сумели посадить машину, место для посадки почему-то выбрали около деревни. Вскоре после аварии в нашу сторону побежали люди. Я вынужден был действовать быстро и решительно. С трудом вытащил мотоцикл и с Лидой немедленно отъехал от этого места, экипаж ушел на запад. Из-за плохой дороги мотоцикл отказал, его и все лишнее имущество пришлось уничтожить и двигаться лесом. С трудом добрались до Ржева, где жили 12 дней. Пытались с вами связаться. 28 сентября прибыл в Москву, сейчас живу в пригороде по сообщенному вам адресу. Пока все благополучно, изучаю возможности работы. Сообщите, где семья Лиды. Л. П.»
В начале следующего месяца немецкие и советские разведчики обменялись сообщениями. При этом террорист дал понять, что ситуация поменялась, пригласительные билеты на торжественное заседание в Кремле высылают строго адресно, а насчет демонстрации 7 ноября пока ничего не известно. Немцы попросили уведомлять их о том, как обстоят дела в Кремле, и описать отношения И. В. Сталина и маршала С. К. Тимошенко, подчеркнув, что любые донесения будут важны. Кроме того, «Цеппелин» интересовался местонахождением агентов.
13 ноября Таврин радировал: «Торжественное заседание состоялось в Кремле. Попасть не удалось. Демонстрации и народа не было». Ответа на настойчивые требования немцев сообщить обстоятельства и место авиакатастрофы пока не поступало. Вместо этого в послании от 23 ноября было указано: «Работать в Москве оказалось гораздо труднее, чем я думал приходится начинать все заново, подыскиваю людей. Хочу устроиться работать. Сообщите ваше мнение, прошу ответить, что с семьей Лиды. Привет. Л. П.»
Советская контрразведка, действительно, умела напустить «тумана». На сообщение о невозможности прочитать радиограмму немцы 7 декабря ответили, что перед Тавр иным стоит задача прочно обосноваться в советской столице и продолжать информировать о ситуации в Кремле.
Оставлять без внимания запрос о подробностях крушения было нельзя, поэтому сообщили тщательно продуманные данные: «Точного места посадки не знаю. После аварии на другой день к вечеру вышли к деревне Баранцево, 20 км южнее станции Княжьи Горы, на железной дороге Ржев — Москва. От деревни Баранцево место посадки, по моим расчетам, не более 30 км на юг. Л. П.»
13 декабря немецкие радисты ответили, что с родственниками Лиды все в порядке, спрашивали о комитете А. А. Власова и комитете «Свободная Германия» во главе с В. фон Зейдлицем, а также предупредили террориста о том, что к концу ноября зажигательный аппарат радиомины пришел в негодность.