Смерть айдола
Шрифт:
– И что это может быть? – сделав паузу, интересуется ЧонХо. – Метеорит?
– Переполнение! – восклицает в ответ МуЧжон. – Или – переход за границу! В компьютерных программах есть такая ошибка, когда результат вычислений получается больше или меньше установленных значений. Тогда программа сходит с ума и выдаёт невероятный результат!
– Хочешь сказать….
– Да! Да! Агдан выдала результат, больший чем было запрограммировано! Двести сорок четыре балла! Программа дошла до двухсот и начала считать по новой! Двести превратились в ноль, и осталось только сорок четыре!
МуЧжон с восторгом смотрит
МуЧжон со скептическим видом качает головой и морщится.
– А если её проверят в другом месте? – спрашивает он. – Наверняка ведь захотят, если мы дадим такое объяснение.
– Если это мой вариант не подходит, тогда скажем, что Агдан - гений. У неё нестандартный тип мышления, а программа рассчитана на обычных людей. Вот поэтому такое число и получилось…
ЧонХо снова морщится.
– «Гений»?- переспрашивает он.
– Да. И ведь она действительно подпадает под это определение. Свободно говорит на множестве иностранных языков, пишет разноплановую музыку. Стихи сочиняет.
– И правда. – подумав, соглашается директор «SBS». – Этим можно объяснить. Но что будет, если она пройдёт ещё один тест и там будет результат, скажем – 160?
– Скажем, что программное обеспечение отличается. – пожимает плечами МуЧжон. – Или – операционная система. Или – у неё вчера был сильный эмоциональный подъем. Кто там сможет что доказать? Главное, - удалить файл с результатами ЮнМи, а лучше – удалить вообще всё. Вместе с программой.
– Уже. – кивает ЧонХо. – Я дал указание сделать это, без возможности восстановления.
– Ну и всё тогда. – говорит МуЧжон. – Можно готовить заявление, что Агдан – гений, кх-кх-кх…
«Чёртов жирдяй!».
– параллельно обдумыванию идеи своего подчинённого думает ЧонХо о ЮСоне. – «Так меня подставил, жирная скотина! Ещё неизвестно, может он и есть та сволочь, которая установила закладку. Уж больно со странной просьбой ко мне заявился. Подставить своего популярного айдола! Ни один нормальный директор не станет такое делать.»
ЧонХо нехорошо сужает глаза.
«И ведь верно всё рассчитал. Знал, что у меня неприятности из-за неё. Сыграл на моём желании ответить. Точно, он как-то в этом замешан!»
Директор ещё раз мысленно пробегает по цепочке своих выводов и не находит в ней каких-то необъяснимых логических разрывов.
«А зачем это ему?» - думает он. – «Впрочем, возможно, за ним кто-то стоит. ЮСон человек новый, может, его использовали «втёмную». А кто? Хм… Это нужно подумать. Сейчас главное вывести себя из-под удара и, по возможности, – ударить в ответ!»
ЧонХо злорадно оскаливается.
«Хотел выставить её дурой? – продолжает он мысленный разговор с ЮСоном. – «Получи в ответ противоположное, придурок!»
– Мне не нравится эта идея. – признаётся ЧонХо, смотря на МуЧжона. – Признавать, что девчонка выше всех, - значит, взять на себя за неё ответственность. С другой стороны, известно, что гении – «не от мира всего». Пусть с натяжкой, но этим можно всё объяснить. Спасибо, МуЧжон.
– Пожалуйста, ЧонХо. – расплывается в улыбке в ответ тот. – Всегда рад помочь своему родственнику.
Время действия: четвёртое октября, вечер
Место действия: воинская часть. Время просмотра телепередач.
Сижу, смотрю вечерние новости, а именно, - репортаж об отбытии корейской правительственной делегации во Францию. Все улетели, все. И «Корона» вместе с вернувшейся из Японии ИнЧжон, и ЧжуВон, сообщивший мне на бегу, что «у него приказ» и он должен умереть, но выполнить. Короче, бросили меня, а сами полетели к французам. Блистать. Один я, как лох, остался в казарме… И на лица, - довольные такие из себя, счастливые. Даже ЮСон с букетом белых роз не выглядел жирной падлой, прилюдно подкатывающим к актрисульке, а удачно изобразил из себя директора агентства, счастливого от успеха.
ИнЧжон, правда, своими круглыми глазами выделялась из всех «улетающих». Наверное, была не в курсе подробностей. Но ничего, сейчас ей объяснят, что «вовремя предать – это не предать, а предвидеть». И всё у неё нормально после этого будет. Сукиии… Я тоже в Париж хочу! Не хочу сидеть в казарме! И самчон мой, - тоже придурок. Нашёл время «спалиться»! Сделал бы это месяцем позже, и всё было бы хорошо. Ну, пусть не хорошо, но хотя бы не так плохо…
На экране телевизора спины отъезжающих скрываются за дверями, и репортаж переходит к другой своей части – к успеху ИнЧжон. Навострив уши, с удивлением узнаю, что всего за неделю промоушена, она, с моим «Лимоном» намолотила на первое место по продажам и умудрилась сделать «super all kills» в пяти главных музыкальных чартах Японии.
Вот чё ЮСон букет-то ей дарил! – доходит до меня. – Поздравлял. А я и не знал. Живёшь тут как в … казарме! Света белого не видишь…
Ведущая сообщает, что песню для ИнЧжон написала Агдан. Сидящие впереди меня начинают оборачиваться. Приветственно «делаю им ладошкой», копируя жест генсека на мавзолее. Народ, состроив в ответ тухлое выражение на лицах, отворачивается обратно к телику.
Ну да, я не сто баксов, чтобы всем нравиться… - думаю я и возвращаюсь к своим мыслям.
Вообще, - кто-нибудь думал о долгосрочных последствиях отречения группы от меня? Или жили исключительно одним днём? Как теперь будет с «Tokyo Dome»? А если я совсем обижусь и запрещу использовать свои песни? Или ЮСон считает, что я никогда этого не сделаю, поскольку очень жадный до денег?
Обдумываю вариант возможности отзыва прав и прихожу к выводу, что хоть и хочется сделать пакость в отместку, но мысль о роялти советует быть более благоразумным. Конечно, - «блюдо из мести подают горячим», только вот что потом жрать, когда оно закончится – неясно… А у меня - мама, онни и Мульча. Придётся и дальше сидеть с вытаращенными глазами, думая о доходах и отложив желание доминировать «на потом».
Ведущая в это время переходит к пересказу моего вчерашнего «успеха» на шоу, на котором я показал уровень своего айкью аж в сорок четыре балла. Сидящие впереди снова оборачиваются. Чтобы не повторяться в жестах, соединяю большой и указательный палец в колечко и делаю «окей» правою рукою. При этом пытаюсь улыбнуться лучезарной голливудской улыбкой. Мол, - ребята, я тут, никуда не ушёл, не волнуйтесь, всё хорошо. Посмотрев на меня, «ребята» молча разворачиваются к телевизору.