Смерть айдола
Шрифт:
Не стал сам себе сбивать цену на случай, если сложится ситуация поработать с «SM». Чтобы у них вдруг не возникло неправильной мысли, что деваться мне некуда. СуМан, надо отметить, корректно провёл разговор, завуалировано и намёками. Не предложил прямо в лоб – «бросай всё, беги ко мне!». Сказал, - всегда будет рад меня видеть. Вспомнил день рождения АйЮ, наш разговор о «SNSD» об их попытке проникнуть на американский музыкальный рынок. Сообщил, что тщательно обдумал мои слова и признаёт их правоту. И имеет намерение повторить попытку, используя приобретённый опыт, - как раз сейчас размышляет над новым концептом для своих исполнительниц. Но, когда он появится, для концепта понадобятся соответствующие песни и это будет, на взгляд Чо СуМана, сложнее всего… Понятно, короче. Дело, как говорится, ясное, как светящий в ночи прожектор.
Я ответил, что,
Вернувшись вчера домой, я отправил ЮСону смс-ку, что в ближайшие два дня после праздника хочу встретиться с президентом СанХёном на предмет обсуждения сложившийся ситуации. Если встреча невозможна, то я подаю в суд. Ну, а чего дальше тянуть? За три дня выходных ЮСон не озаботился хоть как-то обозначить своё существование. Последний день уже заканчивается и до сих пор – ни слуху, ни духу. Это молчание я понимаю так: либо на меня плевать, что очень грустно, либо нынешнему руководству агентства совершенно нечего мне предложить. Что тоже грустно, поскольку подтверждает мои подозрения в том, что работаю с идиотами. Но это совсем не конец света, судьба даёт взалкавшим и у меня есть творческая энергия, которая прёт, и которую я сейчас пытаюсь зафиксировать в словах. Единственно для меня огорчение в данный момент, - осознание того, насколько корейский - не пластичный язык в сравнении с русским! Просто словно какой-то засохший кусок глины! Хотя, также очень бы хотелось посмотреть на того, кто придумал русский. В глаза ему посмотреть. Спросить: - «Как ты сумел это придумать, падла? Расскажи, я тоже хочу так уметь!» Но это всё лирика, как говорится, хиханьки и хаханьки, но у меня, в самом деле, - корейские слова никак не «утрамбовываются» в музыку, вынуждая заниматься творчеством, переиначивая строки. А вот не хочется мне стихи Владимира Семёныча «переиначивать»! Совсем не хочется. Где он, а где я? Явно у меня хуже выходит. Причём, честно говоря, не совсем понятно, зачем я этим занимаюсь. Совсем нет желания стать нормальным «попаданцем», которому обязательно следует «перепеть Высоцкого». И делать это для АйЮ, а не для всего советского народа, вообще, - лёгкая идиотия. Но вот хочется. Хочется и всё! Принцесса я, самодурка, такая вот! Как все шептались на кладбище при виде меня. Ненормальные…
«…Конституционный суд Южной Кореи признал противоречащим основному закону страны 66-летний запрет на аборты…»– говорит с экрана телевизора молодая и симпатичная дикторша, отвлекая меня от перевода, – «…Суд предписал разрешить прерывание беременности на ранних сроках, что потребует от парламента страны пересмотреть до конца будущего года соответствующие запреты в законодательном порядке».
Это у нас новости тут. Самые последние и самые свежие. Эти три дня ощущаю себя приехавшим из дальней деревни, в которой даже электричества отродясь не бывало, не говоря уж про всё остальное. Внезапно обнаружил, что страна прекрасно живёт сама, без моего участия, и это как-то странно. Странно, что за стенами агентства есть какая-то движуха, кроме музыкальной. Сейчас буквально вот, перед праздниками, высший орган судебной власти в стране, наконец, исправил «царившую почти семьдесят лет законодательную неправильность» и это активно обсуждается в медиа-пространстве. Проталкивают мысль, что Корея всё ближе и ближе к цивилизованным международным нормам в защите прав человека. Не, ну дело, наверное, правильное. До этого за нелегальный аборт давали по два года тюрьмы всем участникам, вне зависимости от того, кто деньги платил, а кто брал, вот только слова «международные нормы», «цивилизованным» и «права человека» сразу вызывают настороженность. Возможно я не прав, «замшел и ретроград», но когда их слышу, моментом начинаю думать – где подвох? Ежу же понятно, что ситуации (и экономические, и политические) во всех странах -различаются. И если одним будет от нововведения хорошо, то совсем не значит, что другим будет так же. Отсюда логично следует, что те, которые не поддерживают, им это ничего не даёт, а вот те, кто «втюхивают», те уверены, что с этого получат. Сейчас ведь всё дело в «бабках» и принимать всерьёз все душетравмирующие разговоры «о благе человечества», - я вас, как говорится, умоляю. Никто за бесплатно ничего делать не будет. Ну, может раз, может два, по запарке кто чего и сотворит, но на постоянной основе творить добро за свой счёт, вроде ежедневного похода на работу, - где ж таких дураков-то найти?
Вот, к примеру, данная ситуация. В стране коэффициент рождаемости упал меньше единицы, но зачем-то принимается закон о легализации абортов, без которого жили почти семьдесят лет и не померли. Кому это выгодно?
– Что скажешь? – обращаясь ко мне, спрашивает СунОк.
– Я должна что-то сказать? – повернув к ней голову, удивляюсь я.
– Мама хотела, чтобы у нас был семейный вечер, – отвечает онни, – Я тоже думала, что мы будем разговаривать. Ты же уткнулась в свой телефон. Раз ты от него отвлекалась на телевизор, значит, тебя заинтересовали новости. Если тебе не интересно общаться с нами, может, тогда обсудим проблему абортов?
Секунды три смотрю на СунОк, пытаясь понять причину внезапного жёсткого наезда. Лежал, занимался своим делом, никого не трогал. Хотя, может, она и права. В кои веки дома, но сидим и молчим, словно чужие люди, у которых нет общих дел.
– Мысль в голову пришла, – говорю я, объясняя свою увлечённость телефоном, – Сразу не запишешь, потом, - точно забуду. А по поводу абортов… У меня по этому случаю два вопроса. Первый, - касательно профессионального уровня членов Конституционного суда, которым потребовалось целых шестьдесят шесть лет, чтобы понять, что дела пошли куда-то не туда. А второй, - следует из первого. Когда в стране уровень рождаемости ниже единицы, подобное решение не выглядит однозначно верным. Вдруг суд опять что-то не понимает? Лично мне мыслится, что после вступления в силу его решения число рождений ещё снизится. Может, сейчас наоборот, следовало бы ужесточить наказание? Выписывать сразу лет эдак пять, вместо двух?
Сказав, что я думаю, вопросительно смотрю на СунОк, ожидая реакции.
– Так ты - против? – помолчав, спрашивает она.
– Скажем так: я сомневаюсь, – отвечаю я, – Никто не привёл никаких доказательств, что от этого станет лучше.
– Женщинам не придётся делать это тайком, опасаясь уголовного наказания, – объясняет мне онни, повторяя слова, которые я уже слышал и читал в сми.
– Значит, это будет безопаснее. Это поможет сохранить их жизни, так как в подпольных клиниках уровень оказываемых услуг не отвечает надлежащим требованиям.
– Ну, если только так, – говорю я, пожимая плечами, – Хотя я читала, что по факту за подобные операции давным-давно уже никого не привлекают к уголовной ответственности, ограничиваются денежным штрафом. А подпольные клиники - это не какие-то подвальные помещения с голыми бетонными стенами и со свечами в качестве освещения, а те же самые кабинеты с современным оборудованием в легальных медицинских центрах, только деньги от операции идут целиком в карман врачу, а не в бюджет. Впечатление, что правительство, наконец, проснулось и решило таким образом заставить с ним делиться. На уровне рождаемости это положительно никак не скажется. Ещё ниже съедет.
– Ты мне лучше вот что скажи, – обращаюсь я к СунОк, не давая ей возразить, чтобы не начинать срач, когда у меня есть более интересное дело, – Знаешь, какое у АйЮ вероисповедание?
Онни озадаченно задумывается.
– Зачем тебе это? – удивлённо спрашивает она.
– Мысль пришла ответить ей на поздравление стихами. Рифму ищу.
– Нет, не знаю, – признаётся СунОк и предлагает, – Давай, найду в сети?
– Сделай, если не трудно, – говорю я и заранее благодарю, – Спасибо, онни.
Интересно, какое оно у АйЮ будет? – думаю я, возвращаясь к тексту в своём телефоне, – Получится оставить, - «иноверца» или нет? Хм, а вот у меня какое вероисповедание? Пфф… Внезапно думаю, - никакое (хотя ГуаньИнь видел вживую). Обращаюсь внутрь себя и ничего не чувствую, нет никакого «огонька» внутри. Боги существуют, но восторга от этого почему-то нет. Поэтому, к верующим я себя уверенно отнести не могу. Значит, у АйЮ может быть любая вера, при этом она будет для меня – «иноверка», поскольку она верит. В таком случае, шансы оставить в тексте, как оно есть сейчас, сильно возрастают… Какой я умный! Можно было СунОк даже и не спрашивать…