Смерть без работы не останется
Шрифт:
Антону было интересно наблюдать за выражением лица Леона. У того лицо сначала вытянулось, потом вверх поползли брови, потом он одними бровями отдал кому-то приказ. За спиной Антона затопали ноги, щелкнул замок двери. Пришлось немного сместиться в сторону, чтобы вошедшие не оказались точно за спиной и остальные не выпали из поля зрения.
В районе коридора послышался отборный мат, грохот упавшего стула. Наконец появился «вахтер» с перекошенным от злобы лицом. Он полыхнул ненавидящим взглядом на Антона, но, повинуясь чьему-то молчаливому приказу, остановился у входа.
Антон посмотрел, как оперативника аккуратно поддерживают под руку, как сажают на стул, посмотрел на лица Леона и Агента. Пора сделать вид, что ты ошибался, а теперь все понял.
— Та-ак, — насмешливо сказал Антон, бросая многозначительные взгляды на полицейского и помогавших ему братков. — Значит, у нас тут дружба. А я-то, глупый! Теперь многое объясняется. Говорят, раньше законы были очень строгие на этот счет, западло было с легавыми якшаться. А теперь? Бизнес! А может, нас там в коттедже тоже продали?
Лицо Леона стало похожим на маску. Эмоций на нем не прибавилось, а скорее убавилось. Странно, особенно если учесть, что их и так на нем не было. Лицо как-то окаменело, и Антон решил, что это скверный признак. Леон поднялся, засунул руки в карманы и посмотрел Антону под ноги.
— Ну-ка, иди за мной, — тихо сказал он. — Побазарим за жизнь.
Сказано было тихо, но таким тоном, от которого кровь должна была застыть в жилах. Судя по тому, что никто с места не стронулся, разговор будет тет-а-тет. Антон мысленно себя похвалил. Кажется, он задел что-то интересное своими замечаниями. А если учесть выражение рожи Агента, то Антон себе, кажется, нажил смертельного врага. Подозрения относительно истинной картины событий у него в душе укрепились. Антон молча проследовал за Леоном в соседнюю комнату, которая была, наверное, кабинетом администратора.
— Ну? — Леон по-хозяйски уселся в кресло и положил ноги в дорогих ботинках на край стола.
Манеры Леона отдавали дешевой театральщиной. Слишком он откровенно кого-то из себя изображал. Возможно, из фильмов про мафию. А еще он изображал из себя всеведущего и всемогущего. Злить такого опасно, опасно намекать даже, что ты таковым его не считаешь. Такого не прощают. Либо ты с нами, и играешь по нашим правилам, и смотришь в глаза преданно, либо ты не с нами. Последствия понятны.
Однако Антон решил рискнуть. Чем-то он понравился этому Леону во время того памятного боя.
— «Ну» — это не вопрос, — ответил Антон, спокойно глядя в глаза Леону, — это предложение отвечать на вопрос. Сформулируйте.
Звучало не столько нагло, сколько с намеком разговаривать на равных. Раздражать Леона Антон не хотел. Он хотел его заинтересовать своей личностью.
— Рыбка ты мелкая, — задумчиво сказал Леон, рассматривая Антона, — а базаришь так, как будто за тобой весь уральский авторитетный мир. Может, у тебя папа в законе?
— Я веду себя так, как привык, — угрюмо ответил Антон, все еще разыгрывая гнев. — И я очень не люблю, когда за моей спиной играют в грязные игры. Особенно если от этого
Леон молчал, созерцая молодого человека, который посмел по неведению или дурости с ним так разговаривать.
— Я свою работу делал честно и предлагал этому дебилу Шилу принять кое-какие дополнительные меры безопасности. Я в этом кое-что понимаю, в армии приходилось брать такие вот слабо укрепленные объекты штурмом. И сильно укрепленные тоже. Нас подставили! Тем, кто мертвый, это уже все равно, а мне не все равно, потому что я живой.
— Пока…
— Согласен, пока живой. Но пока я живой, я хотел бы спросить с того, кто меня так подставил.
— Крепкий ты парень, — кивнул Леон. — Или смелый такой, или совсем дурак. Если смелый, хорошо, если дурак, то опасно. Так что там все-таки произошло?
Антон почти посекундно пересказал все случившееся с момента, когда уехал Шило и началась атака снаружи. Он даже не скрыл, что застрелил Хохла, когда тот чуть не убил одного из «гостей». Он рисковал, потому что в его наручных часах велась запись. Она потом ляжет на стол Быкова. А если не только Быкова, если что-то случится и она ляжет на стол не тому человеку? Потом очень долго придется доказывать, что это был вынужденный выстрел, что он пытался спасти человека от обезумевшего Хохла. Доказывать, возможно, под следствием.
— Понятно, — спокойно ответил Леон, ничем не выдав своего отношения к рассказанному. — Понятно, почему ты на Шило так зол. Значит, ты считаешь, что он людей от мониторов с мансарды снял, чтобы жертв было поменьше. И чтобы наблюдение не велось. Тебя можно понять. И советов твоих он не послушал о необходимости укрепления обороны объекта. Плохо дело…
Антон на мгновение расслабился, радуясь, что его логика зародила сомнения в голове Леона. И тут же чуть не попался в ловушку. Леон вдруг глянул на него совершенно другими глазами. Сейчас он на Антона смотрел с ненавистью, как на заклятого врага.
— А как же ты, сучонок, оттуда выбрался? Если ОМОН там все обложил, если ты в подвале, в спортзале, прятался, как ты выбрался? Ты кому порожняк гонишь, легаш!
Антон стиснул зубы. Он выдержал взгляд Леона, сверля его своим презрительным взглядом. Это была безмолвная схватка, это была попытка молча доказать, кто здесь кто. Антон распалял сам себя. Он представлял себя не арене перед страшным противником, которого обязательно должен победить, иначе смерть. Несколько секунд они состязались в актерском мастерстве, и, наконец, Леон не выдержал.
— Обиделся? Бывает, — с легкой усмешкой сказал он. — Так как ты оттуда выбрался, расскажи…
— Да элементарно, — медленно остывая, ответил Антон. — В кладовке спрятался, пока они там по территории бегали и выясняли, что в живых никого не осталось. А потом все угомонились, следователи и эксперты приехали. Тут я объявился и стал ко всем приставать нагло, расспрашивать, что случилось, правда ли стрельба была. Ну, меня и вытолкали, чтобы не мешался под ногами.
— Так и поверили?
— Там народу сбежалось половина поселка. Ты знаешь, какая там толпа была возле коттеджа?