Смерть Британии! Царь нам дал приказ
Шрифт:
– Понятия не имею, – снова пожал плечами Абаза. – Я решил, что это какой-то изыск ведения бухгалтерии, который вы ввели с какой-то целью.
– Отчасти вы правы. Но только отчасти. Дело в том, что эти самые учетные единицы не являются деньгами. Это единицы, в которых производится оценка фондов. Они вращаются только внутри корпоративной системы императорских предприятий и вообще никак не связаны с империалами.
– Не понимаю, – покачал головой Абаза. – Как это «не связаны»?
– А вот так, – мило улыбнулся Александр. – Проанализировав финансовую ситуацию императорских предприятий, вы, я думаю, должны отлично представлять их масштабность. Ведь так?
– Да, вполне, – Абаза прикрыл глаза и спустя несколько секунд выдал: – Пять тысяч двести сорок восемь субъектов.
– Отлично. А теперь представьте ситуацию, в которой все эти пять тысяч двести сорок восемь субъектов – единое предприятие. Представили? Отлично. А теперь подумайте, разве нужно между подразделениями одного и того же предприятия осуществлять расчетно-валютные операции? Это значит, у вас транспортная компания, которая своему ремонтному подразделению выплачивает реальные деньги как стороннему предприятию? Согласитесь, это было бы странно. Ведь ремонтное подразделение – часть предприятия.
– И что это меняет?
– А то, что вы свели баланс императорских предприятий без учета того, кто и кому что заказывает. Если бы вы это сделали, то получили бы совсем иную картину. И выглядит она примерно так. Все эти пять тысяч двести сорок восемь субъектов работают в общем балансе, который, кстати говоря, положительный. А взаимозачет между ними производится в условных единицах, никак не связанных с реальными деньгами.
– И каким же образом получается положительный баланс, если используются не деньги, а некие учетные единицы… фантики…
– Императорская корпорация использует принцип строгого разделения оборота внутренних и внешних средств. Они никак не взаимосвязаны. Вообще.
– Но ведь это нарушает все мыслимые и немыслимые законы экономики! – воскликнул Абаза.
– Все верно. Экономика наоборот. Шиворот-навыворот, – пошутил Александр, вспоминая о том, как оценивали западные экономисты финансовую структуру Советского Союза. Они просто не понимали, каким образом все это работало.
– Но…
– Дорогой мой друг. Причина, почему это работает, очень проста. Любое производственное предприятие имеет как внешний оборот материальных средств, так и внутренний. Обычно они взаимосвязаны и взаимно обусловлены. Например, для того чтобы держать производство на определенном уровне, нужно иметь пропорциональный рынок сбыта. При этом объем чистого дохода в производственной сфере довольно скромен, что в свою очередь диктует интенсивность роста производительных сил. Как вы понимаете, в этом случае внутренний оборот ограничивается только тем, насколько успешно продаются производимые товары. Если их продавать некуда, то цикл производства прекращается из-за недостатка финансирования. В ситуации же с разделением этих оборотов в два независимых цикла мы получаем ограничение внутреннего оборота только техническими средствами.
– Но как?!
– Очень просто. Дело в том, что при таком подходе немного иначе считается себестоимость производимой продукции, – снова улыбнулся Александр. – Что нужно для оценки себестоимости?
– Закупочная цена сырья, совокупная стоимость человеко-часов, потраченных на производство учетной единицы продукции, амортизация средств производства, транспортные издержки, климатические издержки, коэффициент доли брака…
– Ограничимся этими параметрами. Так вот. В нашем случае себестоимость производства будет оцениваться по двум шкалам: человеко-часы и привлеченные внешние ресурсы. Иными словами, в идеально утрированной ситуации, когда все сырьевые, промышленные и транспортные фрагменты производства сосредоточены в руках одного предприятия, себестоимость произведенной продукции будет равна человеко-часам, затраченным на ее производство, произведенным на стоимость их оплаты. Так как все остальное будет проходить в виде «изменения учетных фондов внутреннего оборота», которые для удобства считают в учетных единицах, равных империалу. Вы понимаете, о
– Смутно, – задумчиво произнес Абаза. – И как тогда формируется положительный баланс внешнего оборота?
– Во внешнем обороте предприятия находятся настоящие империалы. Они используются для того, чтобы выплачивать заработную плату рабочим, всевозможные социальные компенсации и осуществлять закупки тех или иных товаров, которые нужны Имперской корпорации, но внутри нее не производятся. По большому счету на текущий момент выплата заработной платы рабочим – основная статья расходов внешнего оборота. Поступления же в этот фонд внешнего оборота идут от продажи производимой продукции и комиссии от эксплуатации транспортной инфраструктуры Имперской корпорации, например, тех же железных дорог, сеть которых растет как на дрожжах. Корпорация продает оружие и боеприпасы, военную амуницию, паровую технику, инструменты и сельскохозяйственный инвентарь, метизы и многое другое. Значительную долю производимой продукции закупает правительство Российской империи для нужд армии и флота, но не только. Расширяющийся внутренний рынок поглощает весьма ударно всю эту полезную продукцию. И так далее. Или вы думаете, корпорация той же Бразильской империи осуществляла последнюю поставку десяти тысяч винтовок старого образца бесплатно? – улыбнулся Александр. – В общем, приход по внешнему обороту пока превышает расход, не сильно, но превышает.
– Как-то очень путано и мудрено получается.
– Непросто. Вы правы. Но это работает. Строительство тех же железных дорог ограничивается на данный момент не наличием в казне достаточных средств для финансирования этого строительства, а упирается в технические возможности заводов по выпуску всего необходимого, с одной стороны, и реальные физические ограничения военно-строительных частей. Вы понимаете, насколько парадоксальна ситуация?
– Но в этом случае построенные железные дороги становятся собственностью корпорации.
– Верно. А корпорация – собственность Императора. А Император – правитель России, – улыбнулся Александр. – То есть составная часть государственного аппарата. Бессменная часть государства вне зависимости от того, кто будет занимать эту должность. Фактически Императорская корпорация – это часть государства. Подобная хитрая система пользования и владения упирается в необходимость, с одной стороны, иметь замкнутую систему с жестким разделением внутреннего и внешнего оборота, а с другой стороны – продиктована необходимостью оставить зазор для частной коммерческой деятельности. Ведь я бы мог подобным образом перекроить вообще всю экономику Российской империи, но решил не доводить до крайности, чтобы дать выпускать пар всем желающим. Тот же частник-земледелец пускай извращается на своем клочке земли столько, сколько ему будет угодно. Финансовое благополучие государства будет базироваться исключительно на Императорской корпорации.
– Довольно интересная схема, – задумался Абаза. – Но меня терзает еще один вопрос. Внешний оборот. Он ведь упирается в те самые империалы. Настоящие, не фиктивные. Как быть с ним? Не окажется ли, что в один прекрасный момент у Императорской корпорации просто не окажется средств во внешнем обороте для выплаты зарплат? Ведь для положительного баланса нужно, чтобы объем выплат покрывался поступлениями от продаж.
– Резонный вопрос, – сказал Александр. – И он решается комплексно. Во-первых, в объеме производимой продукции Имперской корпорации должна быть определенная доля товаров народного потребления. То есть то, что востребовано на рынке как внутреннем, так и внешнем. Во-вторых, государственные заказы. Например, то же перевооружение армии.
– Перевооружение армии… это ведь весьма дорогое удовольствие. Откуда мы возьмем деньги на регулярное перевооружение? – смущенно пожал плечами Абаза. – Раньше Россия испытывала в этой связи очень большие проблемы. Причем, что немаловажно, постоянно.
– Вспомните, какие у нас запасы золота, серебра, платины, алмазов, изумрудов и рубинов?
– При установленной форме резервирования мы можем выпустить в оборот наличные средства на сумму в сто сорок миллиардов империалов, не нарушая закон о резервировании.