Смерть его игрушка + эпилог
Шрифт:
– Ладно, тогда мы пойдём учиться.
Он подхватывает меня на руки и уносит из кухни.
– Дашенька, просто замечательно, что ты у меня такая пай-девочка. Я сделаю из тебя то, что мне надо.
Кажется, он не расстроился и не рассердился. Впрочем, мне сейчас сойдёт любая реакция. Лишь бы получить желаемый результат.
60.
Уже было темно, когда мы насытились, и вылезать из постели смысла не было. Так, видимо, посчитала и кошка, которая тяжело
– Это моё, - Роман скинул её обратно на край.
Кошка тихонько муркнула и замерла.
– Интересно, когда она родит?
– задумалась я.
– Вроде ещё никто не шевелится.
– Без разницы, - отозвался Роман. Кажется, его не интересовала кошка.
– А я ей решила гнездо из своих волос сделать.
– Что?!
Во-от, теперь заинтересовала. Он резко сел.
– Ты что, с дубу рухнула?
– Я не собираюсь стричься!
– он же наверняка об этом подумал. Не настолько я дура.
– У меня вот, есть!
Я встала, накинула халатик, который теперь обитал рядом с кроватью. Побежала в зал и принесла косу. Уже пыльная. Уже чужая.
– Вот, такие у меня были. Недавно, я обрезала, потому что на химию собиралась. Хочешь, снова отращу такие же? Только это долго.
Он смотрел на волос со странным выражением.
– Это твои?
Я кивнула. Молча. Опять почему-то сдавило горло. Я думала, что это ерундовый повод для переживаний.
– Они очень красивые… Дай-ка.
Роман взял косу и стянул резинку с более толстого конца. Посадил меня на кровать, достал волосы из-под халата и погладил их.
– Вот тут были, да? А, ты их потом ещё подравнивала…
Он ласково гладил чуть свивающиеся локоны, и от его рук по спине и голове разбегались мурашки. Как будто в каждом волосе тёк ледяной огонь. Я узнала искрение жизненных сил, которые чувствовала в его коже, только гораздо сильнее.
– Так приятно, что ты делаешь?
– Тихо… Не двигайся.
Роман поглаживал волосы, и мне явно чудилось шевеление. Они словно ожили, извиваясь, словно змеи Медузы-Горгоны. Ползли по спине, обвивали шею, легко дёргались.
Жутковато, но я терпела. Он просил доверять. Просто сидела и ждала.
– Ну вот. Так лучше. И никаких кошачьих гнёзд.
Крайний сарказм в голосе. Я виновато оборачиваюсь…
От одного движения затылок словно запрокидывается непривычной тяжестью. Что-то сильно тянет вниз. Легко поворачиваю голову в одну сторону, другую…
И резко закидываю руки за спину. Длинные, тяжёлые пряди струятся между пальцами, всё не кончаясь.
Внутри потихоньку начинает лихорадить. Собираю в горсть волосы и перекидываю на грудь. Они свисают путаными петлями, уходя концами за спину.
Встаю, встряхиваю головой. Я помню это чувство. Ощущение то летящей, то струящейся тяжести за спиной.
– Ром, ты что…
Не договариваю - не могу подобрать слов. Он усмехается:
– Прирастил их обратно?
– Она не драная… - да что я несу?
– То есть, спасибо огромное… Они теперь насовсем? Так и будут держаться?
– Как будто ты их и не стригла. Иди ко мне. Сейчас увидишь, что с ними можно сделать…
Я скинула халатик. Тяжёлый шёлк прядей скользнул по спине и бёдрам. Кажется, я тоже догадываюсь, что с ними можно сделать.
61.
С утра я отправилась на собеседование.
Надо сказать, пока я собиралась, Роман давал мне указания, как себя вести. Критически оценил мою юбку и велел переодеться. Сказал, что если я хочу устроиться инженером по охране труда, а не любовницей директора, стоит замаскировать линию белья более плотной тканью.
Жаль, на прошлом месте директором была миловидная женщина, любящая мужа, и проблем с ней у меня в принципе не могло возникнуть. Я бы вообще вернулась на старое место, если бы оно не было уже занято.
На самом деле вариантов было больше, чем я ожидала. Некоторые из них отвёрг в категоричной форме Роман. Он запретил мне работать на химзаводе, например - близость его к моему дому и так уже едва не стоила мне жизни.
А папе стоила. Теперь я знаю, что не надо жить здесь. Но куда я денусь?
Я собиралась проехать сегодня на швейную фабрику и молокозавод. На последний надежд мало - но кто ж её знает, эту судьбу? В жизни надо использовать все шансы, так ведь?
Мы вышли из подъезда. Разумеется, мы. Роман был непреклонен - мне не следует оставаться одной. Да я и сама не очень хотела. Мне казалось, что только он пропадёт из виду, как случится что-нибудь страшное. Что - я даже не предполагала, но предчувствие - вещь капризная. Приходит, когда желает.
Да и быть с ним, просто рядом - это удовольствие.
Если бы только не придирался к моей одежде! Необязательно одеваться, как монашка, чтобы показать свою неприступность. Но Романа убедить в этом не получилось. Он сказал, чтобы первое впечатление я оставила благоприятное, а потом могу одеваться, как хочу.
Поддерживая за локоть, он повёл меня через двор в противоположную от остановки сторону. Я попробовала спросить, куда мы идём, но получила короткий поцелуй, который служил ему уходом от ответа.
Мучилась неизвестностью я недолго. Мы подошли к тёмно-фиолетовому автомобилю, припаркованному у торца дома.
Я даже не поняла ничего, когда Роман достал ключи из кармана, и машина весело отозвалась писком сигнализации.
– Ну, садись!
– он открыл пассажирскую дверцу.
– Э…это чья?
– не поняла я.
– Моя. Тебе не надоело всё время ловить такси?
– Да, но… Откуда она у тебя?
Он закатил глаза.
– Даш, ну какая тебе разница? Где взял, там уж нет. Садись давай.