Смерть и немного любви
Шрифт:
Веронику Матвеевну он подкараулил на улице, когда та шла одна. И сразу же без обиняков высказал ей свои требования. За тунеядство нынче статьи нет, потому работать он больше не будет, а на то, чтобы жить тихо-мирно, попивая водочку всласть, деньги ему будет давать Вероника Матвеевна. А иначе она сама знает, что будет. Вот мальчонка-то обрадуется! Папку родного наконец обнимет. Естественно, для полноты картины Смитиенко рассказал ей не только о том, что был дважды судим, но и о том, за что конкретно. В красках рассказывал, не стеснялся. Чтоб знала заранее, какие приятные известия может принести Павел ее дорогому сыночку.
С тех пор так и пошло. Турбины переехали, потом еще раз, и еще, и каждый раз от этих переездов у Вероники Матвеевны оставались деньги, которые уходили в бездонный
Глава 10
Плешивый бизнесмен, которого приятели называли Степашкой, отстегнул поводок от ошейника своего огромного лохматого «кавказца» Пини и присел на лавочку. Сейчас подойдут эти кровососы и начнут его терзать – как, да что, да почему. У него было что им ответить, но только неизвестно, удовлетворит ли их то, что ему удалось узнать.
Вчера после встречи в Сокольниках он разыскал Ларису Самыкину, любовницу сбежавшего Сереги Артюхина. Лариса клялась, что не знает, куда делся ее дружок, и рассказала, что сначала они с Серегой соорудили красивое и ничем не опровергнутое алиби. Якобы в тот момент, когда где-то там, на другом конце города, какой-то подлец насиловал женщину, Артюхин был совсем в другом месте. Ему нужен был дом, в котором находилась аптека, и он спросил дорогу у нее, случайной прохожей. Все было продумано тщательно, чтобы следователь мог потом эту случайную прохожую найти. Артюхин заявил, что девушка, несмотря на холодную погоду, была в джинсах и майке, без головного убора, из чего можно было сделать вывод, что она живет прямо в том доме, возле которого ее и остановил Сергей. Наверное, выскочила в булочную за хлебом или в киоск за сигаретами. Конечно, девушку нашли, тем более что Артюхин описал ее очень подробно, и, конечно же, она вспомнила молодого человека, который спрашивал у нее дорогу. И даже время, когда это случилось, назвала точно. Она, дескать, смотрела по телевизору двухсерийный фильм, а в перерыве, пока шел выпуск новостей, выскочила на минутку в магазин. Следователь посмотрел программу: в тот день действительно шел двухсерийный фильм (еще бы ему не идти, ведь Сергей с Ларисой тоже эту программу чуть не наизусть выучили), и перерыв с выпуском новостей был как раз в то время, когда было совершено изнасилование потерпевшей Петричец.
Больше Артюхина не трогали. Прошло почти три месяца, и вдруг они нарвались на Каменскую из уголовного розыска, которая подслушала в открытом уличном кафе их разговор и поняла, что никакая она не случайная прохожая, а старая подружка подозреваемого Артюхина. Ну вот, Сережу и арестовали на следующий день. А через неделю, в субботу, его выпустили под залог, он заехал к Ларисе, попрощался, сказал, что смывается. Вот, собственно, и все. Больше она ничего не знает.
– Значит, так, красавица, – важно заявил ей Степашка. – В том, что все так случилось, виновата ты сама. Надо по сторонам смотреть, прежде чем язык распускать. Ты виновата в том, что Серегу зацапали. Так что, будь любезна, отдавай мне пятьдесят тысяч баксов. Я не намерен терпеть ущерб за то, что помог твоему хахалю.
– Да где же я возьму такие деньги?! – испугалась Лариса.
– Где хочешь, там и бери. Я же нашел деньги, чтобы вытащить твоего ублюдка из камеры. И ты найдешь. Или ищи его самого, пусть немедленно возвращается, пока его ментовка не хватилась. Ему обвинительное заключение давали подписывать?
– Кажется, давали, – неуверенно ответила она. – Сережа сказал, что дело в суд ушло.
– Вот и славно, – обрадовался Степашка. – Значит, теперь он за судом числится. На суд очередь большая, так что его еще не завтра хватятся. Если он сам вернется по-быстрому, судья и не узнает, что он в бегах был. Тогда и денежки уцелеют. Так что старайся, красавица. Или пятьдесят тысяч, или Артюхин. И не тяни. А я буду тебе каждый день звонить, узнавать, какие новости.
Сегодня, сидя на лавочке в парке и наблюдая за бегающим Пиней, Степашка еще раз прокрутил в голове свой вчерашний разговор с Ларисой. Кажется, он повел себя с ней правильно. Напугал до полусмерти.
Первым на встречу явился толстяк, неся на руках жирную таксу с аристократической кличкой Аудра. Он, тяжело отдуваясь, плюхнулся на скамейку рядом с маленьким плешивым Степашкой.
– Ну, узнал что-нибудь? Излагай в темпе, Жору не ждем, он не придет. Звонил, предупредил, что занят.
Тот в двух словах рассказал о своей встрече с Самыкиной.
– Думаешь, она сможет его найти? – с сомнением прошепелявил толстяк, привычно жуя сигарету.
– Ну, его не найдет – деньги достанет. Я ее как следует пугнул. Пусть теперь сама думает, как и что.
– Как, ты сказал, фамилия той бабы из угрозыска, которая их засекла?
– Каменская.
– Каменская… Где-то я слышал эту фамилию. Ладно, у Жоры спрошу. Как ты с Ларисой договорился?
– Она ищет, а я ей звоню каждый день, узнаю. Да я уверен, что она его найдет. Она же всех его знакомых знает, наверняка и того, кто ему помог сбежать.
– Ох-ох-ох, можно подумать, – презрительно протянул толстяк. – Не из Бутырок, чай, бежал-то, из города, не больно много помощи ему и нужно-то было. Сел в самолет – и привет горячий жене и детям.
– Не скажи, – рассудительно возразил плешивый. – У него же паспорт отняли. А куда он без паспорта? Должен был у кого-то взять, иначе билет на самолет не продадут. Да и в самолет не посадят.
– Ну, поездом уехал или на машине, большое дело.
– Опять же не скажи. На машине – на чьей? На своей? Номера известны, в розыск объявят. На чужой? Значит, кто-то помог, дал машину. На поезде уехал? Может быть. А куда? Жить-то где будет? В гостинице? Без паспорта нельзя. У друзей? У родных? Значит, помогают. Так что куда ни кинь – есть люди, которые знают, куда он девался. И Лариска этих людей найдет. Так что ты Жоре передай, пусть не волнуется. Вернем мы деньги.
Толстяк уже ушел, а Степашка все сидел на лавочке, греясь в неожиданно жарких лучах майского солнца и лениво наблюдая за Пиней, который пристраивался подружиться с симпатичной молодой эрделькой. Хорошая девка у этого дурака Сереги Артюхина, думал он. И почему таким балбесам самые лучшие телки достаются? И лицо, и бедра, и грудь – все у нее высшего класса. А он, кретин безмозглый, на какую-то чувиху полез, уговорить не смог, допрыгался, что она заяву кинула. Лариски ему мало, что ли? Может, попробовать к ней подлезть, пока он в бегах? Помощь предложить, защиту. Такая должна клюнуть. Она из той категории баб, которые обязательно должны к какому-нибудь мужику прилепиться, без них они себя чувствуют как без белья. Надо попробовать, попытка не пытка. Тем более повод есть, звонить обещал.
В понедельник Настя спала долго и сладко. Леша уже давно встал, позавтракал и, разложив на кухне бумаги, углубился в работу, а она все лежала в постели, свернувшись клубочком и тихонько посапывая.
Чистяков разбудил ее часов в одиннадцать.
– Вставай, соня, тебя ждет мировая слава!
Он положил ей на лицо свежий выпуск «Криминального вестника», за которым успел сбегать в ближайший газетный киоск. На второй странице убийствам в загсах была посвящена целая полоса с фотографиями. Настя схватила газету и ревниво пробежала глазами материал, проверяя, все ли в нем так, как ей хотелось, и с облегчением убедилась, что журналист, несмотря на то что был явно недоволен заменой Насти на какую-то Дарью Сундиеву-Каменскую, все-таки своевольничать не стал и написал все толково и правильно. Особенно ярко у него получилась подача информации о том, что за день до обоих преступлений две девушки получили письма с угрозами. Здесь же, в самом низу полосы, редакция повторила объявление о розыске неизвестной женщины и снова напечатала ее фотографию.