Смерть и побрякушки
Шрифт:
– До конца года осталось всего-ничего!
Марина извинительно-непреклонно развела руками.
Собеседница горестно вздохнула:
– Без ножа режешь, без суда сажаешь, без х... е...шь, - и протянула через стол мощную лопатообразную длань, - Меня Дарьей зовут. Малец твой?
– Мой, - уверенно кивнула Марина, но тут же смутилась, поправилась, - То есть не то, чтобы совсем... Племянник, сын Павла.
– По-онятно, - протянула Дарья, поглядывая на Сашку с тяжеловесным сочувствием.
– Плохо.
– Кому?
– Марина моментально изготовилась
– А всем. Ему - что сиротой остался. Тебе... В чужие руки отдашь - совесть замучит, что малой без ласки, а самой растить - ребенок, да работа... Туда побежала, сюда побежала, к вечеру хоть ложись и помирай. Чистый дурдом, по себе знаю, двоих подняла. Плохо. Но можно.
– неожиданно бодро закончила она, - Он у тебя кормленый?
Марина растеряно поглядела на Сашку. Пацан увлеченно елозил пальцами по бугристой авангардной стене, пытаясь отколупать хоть кусочек краски. Краска держалась твердо, но и Сашка не желал уступать.
– Утром ел, - неуверенно протянула Марина. Проблемы детского сна и еды ей категорически не давались.
Дарья глянула на часы, щелкнула переговорником:
– Сейчас мы ему чего-нибудь диетического, а сами по кофейку. Пяток минут "за жизнь", и разбежимся.
Поболтать "за жизнь" так и не получилось. Расплескав половину Сашка донес до рта первую ложку супа, Марина отхлебнула первый глоток действительно роскошного кофе, Дарья изготовилась для первого вопроса, но тут дверь распахнулась.
– Маленьким детям нечего таскаться по ночным клубам!
– миновав хозяйку кабинета, словно ее тут и не было, гневный взор ночного гостя уперся в Марину, - Вы совершенно безответственная особа! Ребенок должен есть и спать! У себя дома, а не черт знает где!
– Что значит "черт знает где"?
– громыхнула Дарья, возмущенная до глубины своей необъятной души, - Тут не какая-нибудь забегаловка, тут приличный стрип-клуб! Ты вообще кто такой?
– Да козел он, Дарья, не бери в голову, - равнодушно бросила Марина, отбирая у Сашки ложку и прикрывая носовым платком закапанный супом свитерок.
– Бе-е?
– вопросительно проблеял Сашка, уворачиваясь от очередной ложки.
– И даже бе-бе-бе, - согласилась Марина, - А суп ешь, жидкое необходимо. Ешь, говорю!
– Если так кормить, ни один нормальный человек есть не станет, - презрительно процедил Кирилл.
– Нет, ты гляди, специалист по кормлениям нашелся, своей грудью пятерых вскормил, - возмутилась Дарья, взявшая на себя функции Марининой защитницы, - Вот всегда меня удивляло, почему любое г... совершенно уверено, что лучше матери...
– Дарья на мгновение запнулась, - Ну или тетки... лучше знает как воспитывать ребенка. Прохожие советы дают, бабки на улице - дают, теперь вот мужики повадились по чужим кабинетам шляться - и тоже с советами. Языком трепать все мастера, нет чтобы помочь.
– Я уже говорил, и повторяю, что готов полностью взять на себя заботу о Саше...
– Да кто же тебе, такому, ребенка доверит!
– с ходу приняла подачу Дарья, но Марина решила застопорит плановое течение
– Так, все.
– закинув в Сашку еще ложечку пюре, она поднялась, - Спасибо, Дарья, созвонимся-встретимся, а сейчас мне надо бежать. Свою кучу-малу я, если не возражаешь, прихвачу с собой.
Неожиданно легко отказавшись от уже накатанной дорожки большого хая, Дарья повела могучим плечом и кинулась одевать Сашку.
– Детям женская рука нужна, - удовлетворенно оглядев упакованного в куртку ребенка, заключила Дарья. Присела возле малыша на корточки, - Ну, поцелуй тетю Дашу на прощание и приходи еще.
Сашка на мгновение задумался, стоит ли целоваться с этой шумной теткой, но вовремя всунутая многоопытной Дарьей конфетная взятка сделала свое дело. Сашка милостиво мазнул по ее щеке губешками.
– Мировой малец, - заключила Дарья, передавая его Марине, и тихонько добавила, - Мужик, кстати, тоже ничего. Пообломать немножко, и можно употреблять внутрь.
– Вот еще, не дай бог, отравлюсь, - фыркнула Марина и направилась к выходу. Сзади непреклонной статуей командора вышагивал Кирилл.
Марининого терпения хватило ровно до выхода.
– - Пойдем, Сашенька, шевели ножками.
Но Сашка не хотел ножками. Протестующе взвыв "На ручки!" он принялся подпрыгивать, норовя повиснуть на Марининой юбке. Ткань потрескивала.
Торопливо перехватывая цепкие детские ручонки, Марина в ярости повернулась к Кириллу.
– Вы что себе позволяете, вы, ненормальный!? Она клиентка, а вы... прямо к ней в офис... Мне что, теперь ей скидку делать, в возмещение за скандал?
– Ребенок плачет, а вы о деньгах, - окинув Марину уничижительным взглядом, он потянулся к Сашке.
– Руки!
– взвизгнула Марина, - Только прикоснитесь, я на всю улицу заору, что вы его похитить пытались!
Кирилл вскинул голову, взглянул в бешенные Маринины глаза и на всякий случай спрятал руки за спину.
Марина крепко ухватила Сашку и поволокла его, плачущего, к машине.
– Да перестань же ты орать!
– не следовало, ох, не следовало вымещать зло на ребенке, но происшествия сегодняшнего дня мутили душу, Сашкин вой лупил по нервам, а отвратный мужик пялился в затылок. Сюсюкать ему на показ - ну уж нет! Марина зашвырнула Сашку на переднее сидение, - Замолчи, а то выпорю!
– Саше просто опасно с вами оставаться, - констатировал отвратный мужик Кирилл Валуев, - Мало того, что на дороге гонки устраиваете, когда у вас ребенок в машине, так еще и руку на него поднимаете.
Марина резко втянула носом воздух: сейчас она просто заорет - на одной ноте, без цели и смысла. Потом поглядела на Кириллову машину с громадным пятном белой краски на капоте. И расхохоталась.
– Театр абсурда. Злобная дракониха я и рыцарь на серебряном БМВ. Было бы смешно, если бы не было так грустно, - резко повернувшись, она нырнула за руль. Поправила шарф на уже позабывшем о плаче Сашке и тронула машину с места. Домой, немедленно домой: уложить Сашку спать, спрятаться, отсидеться, успокоиться.