Смерть и побрякушки
Шрифт:
– Вернешь, - повторила Марина, - Можно подумать, это ваши деньги.
– А знаете, у меня уже такое чувство, что действительно мои. Неудивительно, я столько сил на них трачу, вот и возникает эффект причастности, - послышался от двери томно-манерный голос.
– О, ты глянь!
– Дыроглазый ткнул пальцем в проем и расплылся в тупо-восторженной улыбке.
– Мы только начали, - упреждающе-опасливо прогудел Гориллыч.
– Упрямитесь?
– снова поинтересовались от двери и стремительная улыбка полоснула Марину.
Остановившимися глазами та уставилась на вошедшую женщину.
– Не может быть, - рот у Марины разом пересох, язык стал шершавым и больно драл
– Почему не может!
– женщина недоуменно приподняла бровь, - Я произвожу впечатления милой дамы, неспособной на убийство?
– Вы производите впечатление густопсовой стервы, - твердо ответила Марина, и покрепче прижала к себе Сашку. Сердчишко у малыша колотилось часто-часто, против обыкновения, он сидел тихонько, только все вжимался головенкой Марине в плечо.
– Густопсовой стервы, - мечтательно, будто смакуя слова повторила женщина, - Мой бог, как выразительно! Вы действительно мастер слова, не удивительно, что ваши статейки пользуются такой популярностью. Так почему же не может быть?
– По логике, Алла. Вы единственный человек, знавший о передаче имущества, а убийцы оставили Сашку в живых, значит, они не знали...
– Ах, Марина Сергеевна, не лейте мне чай на спину, как говорит господин Задорнов. Этот прокол - просто боль моей души. Не поверите, как я злилась!
– она подалась к Марине, словно кумушка, делящаяся сокровенными секретами, - Представляете, вот этот господин, - она ткнула пальцев в Гориллыча. Марина мельком подумала, что тот похож на кого угодно, но только не на господина. Адвокатесса между тем продолжала, - Вот этот господин спрашивал меня, всех кончать или ребенка можно оставить. И я сама разрешила не трогать малыша! Когда ровно через два часа его папочка явился ко мне в офис, чтобы перевести все имущество на сына, я чуть с ума не сошла. Стояла за спиной девчонки, которая оформляла документы, и ничего, ничегошеньки не могла сделать. Не регистрировать, уничтожить? Так у покойного на руках вторые экземпляры, а у меня - полный офис свидетелей. Знаете, когда Павел Афанасьевич ушел, я у себя в кабинете переколотила все, что билось. Просто на стенку лезла.
– Почему?
– Потому что "конспирация, конспирация и еще раз конспирация". У меня и моих боевиков слишком длинная цепочка связи и минимум личных контактов. Эти господа - непрофессионалы и могут попасться на какой-нибудь глупости. Вот я и приняла меры, чтобы их провал не коснулся меня. Но в случае с вашим зятем, Марина Сергеевна, безопасность оказалась в ущерб делу. Впрочем, система-то как раз была прекрасная, виновата я сама. Ведь учили же меня не проявлять лишней сентиментальности! Мои преподаватели были абсолютно правы, пожалеешь одного - потом придется мочить многих. Если бы не моя глупая жалость и ваша приятельница осталась живой, да и вам ничего бы сейчас не угрожало.
– Только ни в чем не повинный ребенок был бы убит, - глухо пробормотала Марина, невольно пытаясь покрепче охватить Сашку руками, спрятать его от глаз сумасшедшей людоедки.
– Ну, он слишком мало прожил, чтобы научиться ценить жизнь, - небрежно отмахнулась Алла.
– Но зачем вам все это? Столько смертей - ради чего?
– Марина не хотела задавать свой вопрос, уж больно детски-невинным казался он в этой комнате, рядом с тупорылыми отморозками, и их изящной "крестной матерью". Но уж слишком жуткое чувство внушала ей деловито-спокойная Алла, так отстранено и холодно рассуждавшая об убийстве маленького птенца, испугано сжавшегося сейчас в Марининых руках. И в то же время ужас сливался в ее душе с каким-то противоестественным
– Ну, вы же умная современная женщина, Марина Сергеевна, а вопросы задаете совершенно дурацкие, - протянула Алла, - Что значит, зачем? Ради денег, естественно.
– Но вы адвокат и нотариус, получаете чистые, безопасные деньги...
– Какие у вас заниженные требования, Марина Сергеевна, - пожала плечами Алла, - Деньги, моя милая, начинаются от первого миллиона, все остальное - зарплата. А меня зарплата не устраивает. К тому же, я обиженная женщина.
– И кто же вас, бедняжечку, изобидел люто?
– скривилась Марина, окидывая взглядом Аллин дорогой костюм, неброские украшения - всего лишь колечко и сережки с одинаковыми полу-каратными бриллиантами, и команду братков в качестве аксессуара к модному дамскому туалету.
– Жизнь меня обидела, Марина Сергеевна. Вы представляете, чего стоило провинциалке без связей и денег поступить на юридический? А оттуда прорваться в еще более специфическое учебное заведение? А каково учиться в том заведении? Абдуллаева читали, наверное? Так он и половины кошмаров не описал. Наконец, всего добиться, всего достичь, вот они деньги - по тем временам огромные, власть - какая власть! Народишко упивался - ах, актеры, ах, певцы, ах, писатели! Да любой офицер нашего ведомства мог этих любимцев публики в порошок стереть!
– Алла резко сжала кулак, словно поймала муху. Она раскраснелась, голос ее дрожал от упоения, ноздри тонкого носа подрагивали, словно у кокаинистки над порошком, - Для вас Крым был пределом мечтания, а мне открывался весь мир! Я стала человеком среди быдла! И чем все кончилось?
Порыв иссяк, Алла словно поникла, в голосе зазвучали нотки раздражения:
– Загнали вашу покорную слугу в недружественные африканские республики: грязно, опасно, месяцами в палатках, вокруг одни местные, отпуск в их зачуханных городишках за счастье почитался. А потом и вообще вытурили. Когда КГБ разваливать начали, кого оставили за опыт, у других связи в верхах, а таких как я новичков в первую же чистку выкинули.
Марина напряглась. Все это она уже слышала. Немного другие слова, меньше злобы и горечи, но слышала. От Кирилла.
– И знаете, так обидно стало!
– продолжила адвокатесса, - Ну так обидно! Вокруг личности непонятные шляются, раньше от моей нахмуренной брови цепенели, а сейчас сквозь глядят. Хозяева жизни! Бизнесмены хреновы, вроде вашего покойного зятя! Девки их наглые: в кошельке больше, чем у меня в самые благополучные времена на сберкнижке! Бриллиантами по уши увешаны, а на выходные в Париж летают. Не в мои паршивые Верхнюю Вольту и республику Чад, а в настоящую Европу! И за что спрашивается? Передком хорошо работают? Так я зачет по этому спецкурсу еще на второй год обучения на отлично сдала! С практическим семинаром, между прочим! Что ж мне ничего не обломилось?
– Ну и воспользовались бы профессиональными навыками, окрутили какого-нибудь бизнесмена...
Алла засмеялась.
– И всю жизнь под него подлаживаться, своего через постель добиваться? Не-ет, мне нужно все и чтобы сама себе хозяйка.
– А я так думаю, что просто после Верхней Вольты товарный вид потерялся, никакой спецкурс не помог, - невинно заметила Марина и тут же пожалела о своей несдержанности.
Лицо Аллы потемнело, видно, Марина наступила на самый болезненный мозоль гангстерши.