Смерть и побрякушки
Шрифт:
В отличие от письма к ней самой, Пашкино послание другу оказалось на удивление кратким. Все та же сакраментальная фраза «Если ты читаешь это письмо, значит, меня нет в живых», и дальше «Помоги моему сыну».
— Почерк, действительно, Пашкин. Правда, впервые вижу, чтобы он писал так кратко. И получив сию цидулку, вы все бросили, — Марина глянула адрес получателя на конверте, — И помчались через всю страну?
— Я не обязан объяснять, что и почему я делаю. Я здесь и готов снять с вас заботу о Пашином сыне. Можете собрать вещи
Марина смотрела на него почти с восхищением. К невероятной наглости мужской половины человечества она уже привыкла, но это что-то исключительное! Запредельное. Ни о чем не спрашивает, ее мнением не интересуется, выдал заявочку и сидит, ждет, когда Марина кинется исполнять. Таки точно псих!
— Вы действительно псих! — Марина повторила свои мысли вслух. Брезгливым жестом она отбросила Пашкино послание обратно Кириллу, — Пришли, господин Никто из Ниоткуда, и думаете, я вот так возьму и отправлю с вами беспомощного ребенка?
— Марина Сергеевна, не надо лицемерить, — мужчина смотрел на нее тухло-тоскливым взглядом, явно считая, что тратит время на бессмысленный разговор, который все равно кончиться упаковкой вещей и его уходом вместе с Сашкой, — Я в вашем городе уже 6 часов и знаю достаточно. Мои ребята сказали мне, что ребенок вам совершенно не нужен, только лишняя обуза. Я и сам убедился, вам плевать на мальчика. Я предлагаю прекрасный выход из ситуации. Саше будет со мной хорошо. Я старый друг его отца, у меня есть письмо от Павла…
— А у меня завещание, в котором именно я назначаюсь Сашкиным опекуном.
— Вот теперь мы, кажется, добрались до сути, — губы Кирилла искривила презрительная гримаса, — Деньги, которые вам положены как опекуну и зарплату генерального директора можете оставить себе. Я не миллионер, но человек не бедный, и вполне могу содержать малыша. Я также не претендую на управление предприятием Павла. Говорят, вы специалист, вам и карты в руки. Единственное, я потребую от вас строгой отчетности, чтобы к совершеннолетию мальчик получил компанию своего отца в нормальном, рабочем виде.
Марина задумчиво скользнула пальцем по стеклянному боку бутылки текилы, прикинула тяжеленный сосуд на руку, потом окинула своего гостя оценивающим взглядом:
— Вы, наверное, спортом занимаетесь?
Кирилл недоуменно глянул на нее, не понимая, к чему ее вопрос. Помедлил, но все же утвердительно кивнул.
— И форму поддерживаете? — вновь полюбопытствовала Марина.
— Я всегда в хорошей форме, но почему вы спрашиваете?
Марина с сожалением поставила бутылку на место.
— Нет, не буду я вас бить этой штукой. Увернетесь, еще и сдачи дадите, с вас станется. Поэтому просто, пошел вон, козел сраный.
Марина уставилась полными слез глазами в окно, потом не выдержала и бросила через плечо:
— Вот уж точно, скажи кто твой друг и
Повисшая за спиной тягучая тишина заставила ее обернуться. Гость не щурил зловеще глаза, не строил грозного лица, но что-то невыносимо жуткое и угрожающее было в его немигающем взгляде.
— Марина Сергеевна, вы говорите о моем друге, человеке, которого я любил и уважал. Человеке, которого убили, — слова падали тяжело и страшно, и при других обстоятельствах Марина бы поостереглась спорить, прислушалась к предостерегающему голосу, что звучал в ее душе. Но сейчас ей было чихать и на голос и на его предостережения, а страха она просто не чувствовала — только злость, и горечь, и усталость.
— Я говорю о человеке, из-за которого умерла моя сестра. Она умирала долго. Эти самые ваши ребята рассказали, что с ней сделали прежде, чем она умерла? — Марина захлебнулась собственным криком, замерла, вцепившись побелевшими пальцами в стол. Бешенным взглядом она уставилась на полночного гостя, и тот не выдержал, отстранился. Нервно потер переносицу, словно чувствовал как по ней ползет алая точка оптического прицела.
Марина тяжело перевела дух, и тут же встала, озабоченно заглянула в комнату, проверяя, не проснулся ли Сашка. Вновь прикрывая дверь, усмехнулась. Надо же, проверка Сашки уже стала у нее рефлексом.
— Насколько я знаю, вы с сестрой не очень ладили, — пробормотал Кирилл, но в его голосе уже не было прежней уверенности.
— Не ваше дело, — огрызнулась Марина, наливая себе стакан воды.
Отвернуть кран, включить фильтр, подставить стакан… Простые действия всегда успокаивают. Марина бездумно смотрела на мечущиеся в стакане крохотные пузырьки.
— Давайте закончим этот глупый разговор, — устало обронила она, возвращаясь к столу и вынимая сигареты, — Вы говорите, что уважали Павла. Вот и примите к сведению его решение — опекуном своего сына он оставил не вас, такого замечательного друга, а меня. Несмотря на то, что мне, как вы сказали, плевать на ребенка. Поэтому Сашку вы не получите. Я вас знать не знаю…
Марина неожиданно остановилась, с новым интересом глянула на собеседника.
— Э, нет, вру, кажется, знаю. Это вы тот самый «крутой дружбан Кирюха», который должен мне помочь. Про вас Пашка писал в своем последнем письме. Надо же, я и забыла!
— Павел написал вам письмо?
— Я вообще последнее время активно общаюсь с покойниками, — сухо усмехнулась Марина.
Кирилл пропустил ее слова мимо ушей и точно также как недавно сама Марина, требовательно протянул руку:
— Письмо покажите, пожалуйста.
— Не покажу, — легко отказала Марина и с удовольствием полюбовалась его вытянувшейся физиономией, — Паша оставил решение за мной, а мне ваша помощь на фиг не нужна. До свидания, господин Кирилл Валуев, и желательно, чтобы я вас больше не видела.