Смерть и Золотой человек
Шрифт:
Между тем группа поддержки под сценой возилась с люком. На сей раз на сцене оказался Ларкин, которого рывком подняли вверх, как джинна из серо-золотого грота. Бросив извиняющийся взгляд в сторону бара, он снова ухнул вниз.
Ник покачал головой:
— Я все еще не понимаю вашей игры, сэр. — Он вспомнил предостережение Мастерса и встревожился. — Кстати! Вы ведь не собираетесь метать ножи, ловить пули или делать еще что-то в том же духе?
Г. М. зловеще хихикнул.
— Ах, сынок! Нет. Я не собираюсь срывать маски. Интересующая нас личность ни о чем не догадается.
— Но…
— Об остальном позже. Чтоб мне лопнуть, когда же мне репетировать?
Следующим из люка выскочил Винсент Джеймс, которого Элинор призвала в помощь с нижнего этажа. Винс не позволил друзьям снова опустить себя вниз. Он сошел с подъемника, бесшумно, словно большой кот, спрыгнул со сцены и зашагал к бару. На нем был синий двубортный костюм с аккуратно повязанным старым галстуком, на котором еще различались цвета колледжа Харроу. В целом Винсент Джеймс был так небрежно элегантен, что Ник, вертевший в руке нетронутый бокал с виски, сразу вспомнил о том, что сам он небрит.
Винс посмотрел на него сверху вниз с дружеской снисходительностью и коснулся бокала.
— С утра пораньше? Смотри, дружище, так допьешься до белой горячки. Будь умницей и вылей скорее эту гадость!
Г. М. наградил Винса откровенно неприязненным взглядом.
— По-моему, вчера за ужином вы обмолвились, что утром намерены поиграть в сквош? — спросил Г. М.
— Я и собирался. В гараже первоклассная площадка.
— Что же случилось?
— Молодой Доусон дал задний ход. Странно; знаете, его ни за что на свете не заставишь принять участие в спортивных играх. А еще учился в Вестминстер-скул! Кстати, вспомнил. Врачи…
— Врачи? — переспросил Г. М.
— Да. Я думал об этом вчера, перед тем как заснуть. Врачи. По-моему, я должен вам сказать, что…
— Послушайте, сынок, — очень ласково сказал Г. М. — У меня много дел. Сваливайте-ка вы отсюда!
— Но разве вы не хотите послушать о…
— Нет! — отрезал Г. М.
— Странный вы господин, — задумчиво проговорил Винс с самыми добрыми, казалось, чувствами. — Кстати, вам надо что-то делать с вашим животиком. В вашем возрасте, когда расцвет сил уже миновал, лишний вес может стать опасным. Возможно, и портвейна вы пьете слишком много. Кстати, не обижайтесь, что я не восхищаюсь будущим представлением. Я вовсе не хочу вас обидеть. Просто благотворительные мероприятия всегда нагоняют на меня скуку, а скрыть ее я не могу.
Снова пришла в движение крышка люка; снизу хлынул свет, и на сцене оказалась ало-черная фигурка. Элинор поднялась наверх в поисках Винса. Сверкнули в улыбке белые зубы; она согнула колени, словно собираясь прыгнуть.
Тут случилось нечто настолько неожиданное, что все просто окаменели. Бетти Стэнхоуп внезапно откинула крышку барной стойки. Послышался деревянный стук. Она выскользнула из-за стойки, пробежала по залу и скрылась за дверью.
— Извините. — Ник поспешил за ней.
— Бетти! — позвал он, очутившись в коридоре. — Бетти!
Ответа не последовало.
Купол наверху Дома Масок представлял собой замкнутое пространство внутри замкнутого пространства. В стенах круглого зала не было ни щелей, ни окон. Но помещение театра окаймляла внешняя стена, до середины сплошь застекленная. Получилась кольцеобразная галерея трех-четырех метров шириной; по ней можно было гулять, обходя театр извне, и даже загорать, если было солнечно.
Ник посмотрел на лестницу. Ступеньки верхнего пролета не были покрыты ковром; он бы услышал, если бы Бетти побежала вниз.
— Бетти! — позвал он снова и зашагал по застекленной галерее. Стены были выкрашены в белый цвет; под ногами — соломенные циновки.
Здесь было холодно. Не морозно, но вполне достаточно, чтобы вспомнить о том, что за окнами зима. Через равные промежутки в стену были вделаны двери, выходящие на плоские площадки на крыше — сейчас доверху заваленные снегом.
— Со мной все в порядке, — произнес сдавленный голос. — Прошу вас, уходите! — Она стояла спиной к нему, прижавшись к стеклу, закрыв рукой глаза. — Со мной в самом деле все в порядке, — повторила Бетти. — Но если бы я пробыла там еще секунду, я бы, наверное, закричала. А кричать мне не хотелось.
Нику хватило ума промолчать.
— Сначала вы и Г. М., — продолжала Бетти. — Потом все начали подниматься из люка. Я не могла решить, смешно все это или ужасно трагично.
После очередной паузы она заговорила снова:
— Вы, случайно, не были на Монмартре? Когда-то давно там устроили глупую выставку в подвальчике под названием «Ад»… Театрик Флавии, который я всегда так любила, начал напоминать мне ту выставку. Мне казалось, что вот-вот с потолка упадет чучело змеи на веревке и зашипит на меня.
Ник оставался на месте, он оперся плечом о внутреннюю стену.
Он почувствовал, как высоко они находятся. Площадка, на которую выходила ближайшая дверь, подходила к башенкам нижнего уровня. Оттуда можно было спрыгнуть прямо в снег, такой белый, что у него даже был голубоватый оттенок. Со своего места Ник видел и спуск, и псевдовосточные башенки впереди.
— Там было слишком жарко, — сказал он, откашлявшись. — Вы не хотите… м-м-м… немного подышать воздухом?
Он понимал: ей нужен не свежий воздух, а возможность выпустить пар, дать выход сильным чувствам. Подойдя к одной из дверей, он схватился за ручку и потянул. Хотя дверь не была заперта, ее не пускал снег; Ник с трудом распахнул дверь под звон льдинок.
Бетти отвела ладонь от глаз и повернулась. Его удивило выражение страха на лице девушки.
— Ради бога, не выходите туда!
— Я и не собирался. Но в чем дело?
— Кажется, будто крыша плоская. Но она не плоская. В сухую погоду там достаточно безопасно, но под снегом и льдом…
Ник решил, что воздуха с нее достаточно. Порыв ветра взлохматил ей волосы. Ник попытался захлопнуть дверь, но та не закрылась до конца. Он снова хлопнул, а потом в третий раз; стекло треснуло, задрожало и со звоном упало к его ногам. Но когда он, зеленый от ужаса, огляделся по сторонам, Бетти расхохоталась.