Смерть идет по пятам. Вне подозрений. Кровь в бухте Бискайн
Шрифт:
— Но все же?
— Я бы сказала, что я сразу же заметила его необычность, поведение было крайне странным, а теперь, как видишь, оказывается, что я была права. Кстати, поздравляю тебя! Подумать только, сколько места отвела тебе «Глоуб»! Представляю, как бесится мистер Буш.
— Да-а, он очень сильно переживает.
Мысль о том, как искрошили статьи Элмера, согревали меня. Свой же очерк о том, что произошло, я сперва поместил в популярном издании «Американский Нью-Йорк», причем в нем немало места было отведено роли Элмера в собирании доказательств и организации газетной кампании против Брекстона.
— А где сейчас Брекстон? — спросила Лиз.
—
Я повернул полотно. Там, в победно обнаженном виде, упивающаяся красотой своей золотистой кожи, была изображена Мэри Уэстерн Ланг, еще не писательница, еще не бесподобный, неиссякаемый источник «Разговора о книгах». Лиз прямо завизжала от удовольствия.
— Это мисс Ланг! Не может быть! Ты знаешь, а она была недурна! Груди, правда, несколько великоваты, — критически добавила Лиз, окинув картину взглядом, как одна ревнивая женщина рассматривает другую.
— А многим нравится, — сказал я, поворачивая полотно лицом к стене.
— Мне уйти?
— Нет. Между прочим, есть упражнение, которому меня научили в патентном бюро. Берешь, значит…
И я решительно направился к Лиз, как вдруг маленькая коробочка у меня на столе зашипела, как мисс Флинн. Я включил селектор.
— На проводе мистер Уил. Он желает переговорить с вами…
Голос мисс Флинн затих. Стерва! Она прекрасно знала, что происходит в моем кабинете.
— Я поговорю с ним, — неохотно сказал я.
Подошла Лиз и села ко мне на колени. Ее ручки шаловливо забегали.
— Кончай!
Таково было первое слово, которое услышал мистер Уил.
— Кончай? — в растерянности произнес он. — Но я еще не сказал ни слеза, мистер Сарджент…
— О, это не вам, сэр, — любезно ответил я. — Насколько я понимаю, вы пытались связаться со мной…
— Да, это так. Мне кажется, у меня есть для вас дело. Оно касается Мюриэл Сандоу.
— Мюриэл Сандоу? По-моему, я не…
— Она — моя помощница. Возможно, она вам известна под своим профессиональным псевдонимом. Она выступает в цирке под именем «Пичис [14] Сандоу». Видите ли, этот слон…
Элен Мак-Иннес
Вне подозрении
14
Персик.
Глава 1
Визит
Этот июньский день, по мнению Френсис Майлс, ничем не отличался от множества других дней, прожитых ею в Оксфорде. Она неторопливо брела по Джоветт Уолк, любуясь, как доброе предвечернее солнышко золотило трепетавшую над ее головою листву. Ей нравилась эта дорога по направлению к Колледжу, в котором работал ее супруг. Слева серый парапет огораживал газоны перед домами, на которых буйствовали многоцветные розы. Справа простиралась нежная зелень спортивных площадок, по краям их вытянулись тополя вперемешку с каштанами и елями. Всего несколько человек разминались на кортах: многие уже складывали свою амуницию или торопились закончить игру. Ей бы тоже следовало поспешить, подумала она и прибавила шагу. Кажется, опять она опоздает. Конечно, Ричард найдет себе занятие и сумеет скоротать время. Без дела он не сидит… В такой чудесный летний день торопиться просто немыслимо: сколько повсюду красоты, чего стоит только вот это разнообразие зеленых оттенков, или орнамент, выложенный грубым камнем по верху домов, или ловкость, с какой тот парень поймал мяч и лениво отбросил его обратно. Мелочи, но в последнее время эти мелочи приобрели для нее особую ценность.
Она быстро прошла вдоль старых домов и вышла на Брод. Здесь ее шаги снова замедлились, у витрины книжного магазина она остановилась. Там была выставлена новая книга Ричарда о лирике в английской поэзии. Приятный сюрприз. (Продавец объяснил, что не шибко она расходится: люди покупают непонятно какие книги, ищут душевного успокоения). Прозаические мысли заставили ее улыбнуться своему витринному изображению. Средства от продажи книги позволили бы им провести лето в горах. Еще одно лето, возможно, последнее лето, подумала она и отошла от витрины. Коль скоро горы сделались твоей страстью, значит, всю зиму надо писать статьи и обозрения, чтобы заработать денег на дорогу. Но с каждым годом это делать становилось все труднее. Вспомнилось прошлое лето в Тироле, в Доломитах. Прогулки по горным тропам, вечера за столом в деревенской гостинице. Пение, танцы, простодушные разговоры, дружеский смех. Теперь там строгости и порядок. Волю себе не дашь, даже анекдота не расскажешь. Шутить можно лишь над тем, что позволено. Разговоры с иностранцами не поощряются.
Прошлой ночью перед сном они долго говорили об этом с Ричардом. Ему очень хотелось в последний раз повидать мирную, еще не спаленную военным пожаром Европу. Пока оставались страны, где можно было свободно дышать. Впечатление, что этот день совсем не походил на другие погожие летние деньки, холодной рукой сдавило сердце Френсис… А может, в воображении ее возникло будущее Оксфорда. Как бы то ни было, походка ее потеряла прежнюю непринужденность.
У входа в Колледж стоял молоденький портье. Ей было не до улыбок, но все-таки она заставила себя улыбнуться.
— Как поживает наш новорожденный? — спросила она.
Он засиял от гордости.
— Великолепно, мэм, благодарю вас. Мистер Майлс поджидает вас у себя. Он только что звонил и спрашивал, не подошли ли вы. Скажу ему, что вы уже здесь. — Он удалился в свою комнатку. Френсис вспомнила, что он в марте, сразу после захвата Праги, вступил в армию самообороны. Подобные мелочи сейчас почему-то особенно запоминались. Не мешкая, она миновала вертушку и взбежала по лестнице к комнате Ричарда.
Дубовая дверь была плотно притворена. Она постучала по массивной обивке и тут же отдернула руку, услышав, что Ричард открывает примыкающую к комнате створку, прежде чем распахнуть тяжелую дубовую дверь. Он радостно ей улыбнулся.
— Хеллоу, милый, — сказала она. — Держишь дверь на замке, как в добрые старые времена. К чему такие предосторожности? — Он стер со щеки оставленный ею след от помады, и, пока она проходила в комнату, тщательно затворил за собой обе двери.