Смерть идет по пятам. Вне подозрений. Кровь в бухте Бискайн
Шрифт:
Я едва сдержался, чтобы не рассмеяться.
— Теперь мне понятно. Между прочим, я слышал об этой картине.
— Вот видите? Уже пошли пересуды! Как только началось это ужасное дело, я все время была в смертельном ужасе, что кто-то до этого докопается. Во время своего последнего разговора с Полом, как раз перед самым его арестом, я взяла с него слово хранить молчание по этому вопросу, даже если он случайно всплывет.
— Уверен, он никому ничего не скажет. Кстати, я слышал, что это очень хорошая картина.
—
Мы еще долго болтали. Затем я вошел в дом. Все складывалось просто прекрасно. Так прекрасно, что становилось страшно.
Поднявшись позднее на второй этаж, я проскользнул в комнату Брекстона. Никто меня не видел. Комнату уже убрали, и теперь она выглядела как обычно. Я проверил замок двери, ведущей в комнату Элли (ключ сменили, потому что первый полиция изъяла как вещественное доказательство). Замок работал нормально. Затем я прошел к окну и проверил раму. Как я и ожидал, на подоконнике с обеих сторон были царапины. Длинные прямые бороздки в истрепанном непогодой дереве. Я осторожно надавил пальцем на раму — она двигалась свободно. Я не успел проверить стекла в других окнах, ибо в тот момент, когда я уже собирался перейти в комнату Элли, в дверях появилась миссис Вииринг.
— Мистер Сарджент! — Она, вне всякого сомнения, была поражена. — Что вы здесь делаете?
— Я… просто кое-что искал, — запинаясь, глупо пробормотал я.
— В этой комнате? Я даже не знаю, что и подумать, — решительно заявила она, как будто я спер у нее столовое серебро. — Мэри Уэстерн сказала мне, что вы собираетесь уезжать. Я бы хотела переговорить с вами.
— Конечно, конечно.
Мы спустились вниз и прошли в альков гостиной. Она была вся в делах. Стакан дюбонне стоял на столике перед нею.
— Я все-таки решила провести прием, — сказала она.
Я был удивлен.
— А я было подумал…
— Сперва я посчитала, что это будет рассматриваться как дурной тон, но сейчас я думаю, что поздно давать отбой. Уже как-то все на него настроились.
Она хорошо приложилась к дюбонне.
— Возможно, вы и правы, — согласился я. — К сожалению, боюсь, я не смогу быть вам полезен. Я должен быть в Нью-Йорке в пятницу…
— О, как жаль. Если это связано с вопросом оплаты…
Она, похоже, была смущена моим отказом.
— Нет, нет, дело не в этом. У меня просто накопилась масса работы и… и я выдал целую серию, надеюсь, вполне объективных причин. Настоящую причину, естественно, сказать я ей не мог. Да она и сама скоро узнает.
— Очень жаль. Надеюсь, что вы, по крайней мере, сейчас посоветуете мне, что делать.
Я согласился, и мы быстро обо всем переговорили, причем я пытался убедить ее в том, в чем был абсолютно уверен — что она способна провести рекламную кампанию не хуже других. Она восприняла это довольно равнодушно.
— Спасибо. Постараюсь сделать все возможное. Вы, наверное, слышали, что у меня в последнее время были кое-какие затруднения.
Она уставилась прямо мне в глаза, чтобы посмотреть, какова будет моя реакция. Но я и глазом не моргнул. Смотрел невинно, как бы впервые слыша о каких-то проблемах.
Она продолжала, вполне удовлетворенная моим молчанием:
— Кто-то распустил слух, что у меня финансовые затруднения. Естественно, это не так, и поэтому я решила провести запланированный мною прием. Сегодня утром я разослала приглашения.
Вот так-то. Она стала тратить деньги Милдред, еще не получив их. При сложившихся обстоятельствах я не мог ее винить… Такова, видимо, воля Божья.
К моему удивлению, на ленч в сопровождении инспектора Гривза заявилась Элли Клейпул.
Она была очень бледна и двигалась как-то нерешительно, как инвалид, который только что встал на ноги. Гривз прямо-таки сиял, но сдержанно, на казенный манер.
— Как приятно всех видеть, — сказал он. — Причем не в качестве официального лица.
— Мы всегда очень рады видеть вас, мистер Гривз, — вкрадчиво произнесла миссис Вииринг из-за стола.
Дворецкий разнес шампанское. Все напоминало официальный завтрак.
Рэндан и Элли сидели рядом и почти весь обед шептались, в то время как остальные слушали очередные сентенции Мэри Уэстерн Ланг или в молчании поглощали шампанское.
Только когда подали на стол десерт, я смог обратиться к Гривзу (он сидел слева от меня) и незаметно для других задать вопрос — именно в этот самый момент мисс Ланг рассказывала о скандале, который произошел на встрече дамского клуба любителей живописи и литературы.
— Как выглядел нож? — чуть слышно спросил я его.
— Нож? — в удивлении переспросил Гривз.
— Ну да. Тот, который нашли рядом с телом Клейпула. Кажется, такой нож называют мастихином. К сожалению, я не имел возможности внимательно его рассмотреть.
— Обыкновенный нож, просто очень острый. Напоминает кухонный нож, но с костяной ручкой и инициалами Брекстона на ней.
— Инициалы? — Так вот в чем дело! — Они были видны!?
— Да, очень большие буквы. Что у вас на уме, мистер Сарджент?
Он посмотрел на меня с подозрением.
— У меня, вероятно, будет для вас сюрприз.
— Какой именно?
— Настоящий убийца.
Гривз фыркнул.
— Мы его уже взяли и нечего раскачивать лодку. У нас достаточно неприятностей и без вас. Элмер Буш рассказал мне о ваших методах. Я обещал ему, что, если вы попытаетесь…
— Элмер — мой лучший друг, — ответил я, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. — Один только вопрос и все. В воскресенье утром Клейпул сказал, что ездил в театр Джона Дроу на выставку картин. Я случайно узнал, что театр в то утро был закрыт. Следовательно, решил я, он ездил к вам.