Смерть, идущая по следу… (интернет-версия)
Шрифт:
Схема повреждений черепа Николая Тибо-Бриньоля, соотнесённая с размерностью черепа человека среднего роста. Хотя истинная ориентация и конфигурация травмированной области нам неизвестны, данная схема даёт общее представление о масштабе разрушений черепа, полученных Тибо-Бриньолем в результате травмирования. Они поистине ужасны и в условиях похода не оставляли шансов на спасение жизни пострадавшему. Условные обозначения: «1» — площадка височной кости, размером 2,5*3,0 см, вдавленная на глубину 2,0 см; «А» — трещина с расхождением краёв, достигавшая надглазной области лобной кости; «В» — трещина в основании черепа с расхождением краёв до 4 мм, углублявшаяся в толщу основной кости.
По количеству костных осколков можно уверенно судить о силе удара (чем она больше, тем большее число осколков, при особенно сильных ударах возможно раскалывание черепа на большое число фрагментов. В истории судебной медицины описаны случаи раскола черепа на 100 и более фрагментов). В случае с Тибо-Бриньолем судмедэксперт мог назвать некоторые характеристики предмета, послужившего источником воздействия, вызвавшей травму, даже не зная, что же именно это был за предмет.
Эскиз, выполненный с соблюдением масштаба, позволяющий нагляднее представить повреждения черепа Николая Тибо-Бриньоля. Условные обозначения соответствуют рисунку выше.
Надо понимать, что общий размер перелома височной и теменной костей — 9 см на 7 см — указывает на величину участка, вовлечённого в деформацию, но из этого отнюдь не следует его точное соответствие ударной поверхности (ни очертаниями, ни площадью). Вдавленная площадка имеет площадь 7,5 кв. см (т. е. 3,0*2,5 см при глубине вдавления 2,0 см) и очевидно, что если бы это была истинная площадь травмирующей поверхности, то в черепе Тибо-Бриньоля наблюдался бы дырчатый перелом кости такой же точно площади, а отнюдь не вдавленный. Не будет ошибкой сказать, что воздействующая (травмирующая) поверхность явно превышала ограничение в 16 кв. см (это верхний предел площади дырчатого перелома) и площадь её колебалась в интервале от 16 до 63 кв. см (последняя цифра — это общая площадь поверхности черепа, вовлечённая в деформацию).
Эти фотографии из коллекции кафедры судебной медицины Одесского медицинского института демонстрируют типологию основных видов повреждений костей черепа и помогают зримо представить какого вида травму получил Николай Тибо-Бриньоль. Слева направо: вдавленный перелом тупогранным предметом, т. е. предметом имеющим выраженную, но не заточенную, грань (в данном конкретном случае ударным орудием служила боковая поверхность деревянного бруса). Перелом характеризуется большой площадью поверхности, вовлечённой в деформацию. Эта площать примерно соответствует величине области контакта. Второй слева фотоснимок: вдавленный перелом оставленный орудием, не имевшим явных граней (кистень). Площать вдавления больше площади контактной поверхности. Третий слева: дырчатые переломы черепа, оставленные ударами лезвия топора и торцевой части обуха. Площади «вбитых» внутрь черепа костных осколков незначительны, их размеры и контуры в точности повторяют конфигурацию воздействующего объекта. Крайний правый фотоснимок: террасовидный перелом, оставленный ударом торцевой части деревянного бруса. Механизм образования таких переломов соответствует тому, что мы видим при образовании дырчатых, единственое отличие заключается в том, что террасовидные переломы возникают при ударах под острым углом и не приводят к полному отколу кости. Травма, полученная Тибо-Бриньолем более всего соответствовала той, что можно видеть на второй слева фотографии, но в случае Тибо на дне вдавления сохранилась ровная площадка.
Эксперт мог уверенно утверждать, что источник травмирующего воздействия был лишён граней, поскольку повреждения черепа, оставляемые острыми (штык, топор, кол) и тупогранными (молоток, пруток металлопроката, деревянный брус) орудиями, весьма узнаваемы. Эксперту не составило бы труда их опознать. Предположения, что брезентовая меховая шапка и вязаная шапочка на голове Тибо-Бриньоля могли существенно смягчить удар и исказить его следы, представляются малообоснованными. Скажем прямо — это не та защита, которая способна реально спасти голову от того весьма сильного воздействия, которому подвергся погибший. Пролом черепа Тибо был причинён тупым орудием — об этом однозначно свидетельствует отсутствие раны (т. е. разрыва кожных покровов).
Оценивая одежду погибшего, следует отметить, что Николай Тибо, подобно Золотарёву, остался, по всей видимости, в том самом облачении, в котором совершал последний лыжный переход на склон Холат-Сяхыл. Почему так случилось помогут понять часы на запястьи погибшего. Тибо-Бриньоль 1 февраля скорее всего был дежурным по лагерю, именно поэтому он надел вторые часы (дабы не проспать ранний подъём). Нельзя сказать, что Николай Тибо был переутеплён — всего двое штанов и единственная пара носков в валенках — но такова, видимо, была сила привычки закалённого туриста. Во всяком случае для лыжного перехода с рюкзаком за плечами он был одет нормально.
Немалое внимание исследователей трагедии на склоне Холат-Сяхыл привлекали показания часов погибших туристов. Кем-то была запущена информация о том, что по часам, найденным на руке трупа, можно судить о времени наступления смерти, если точнее — времени охлаждения руки до уличной температуры. Мол-де, смазка в корпусе застывает и часы останавливаются в течение одного часа с момента смерти. Рождение этого слуха трудно объяснить одним лишь техническим невежеством («инженерным кретинизмом»), здесь видимо, мы видим реализацию подспудного желания части исследователей отыскать «волшебное зеркальце» из пушкинской сказки, дающее правильные ответы без лишних затей. Однако любителей быстрых ответов придётся разочаровать — часы погибших туристов в своих показаниях никакой подсказки, увы, не содержат.
Технические задания, по которым производилась разработка механических часов и взрывателей боеприпасов, содержали требования обеспечения гарантированной работы в диапазоне температур от -50 °C до +50 °C. Советские часы были нечувствительны к перепаду температур в этом диапазоне и никакая «загустевающая смазка» стрелки остановить не могла. И часы, и взрыватели боеприпасов в те времена разрабатывались одними КБ и выпускали их одни и те же производства из одних и тех же материалов. Советские снаряды и мины не надо было подогревать перед стрельбой — их выкладывали прямо на снег и стреляли безо всякой термической адаптации. И часы, смонтированные в боевой технике, также никто специально не грел, для их нормальной эксплуатации требовался лишь ежесуточный завод. Если бы работа часовых механизмов действительно зависела от температуры руки, то мы бы видели появление заметных погрешностей в показаниях часов при изменении температур даже на несколько десятков градусов (в условиях пустыни стрелки начинали бы «убегать вперёд», а в зимних условиях — запаздывать). Ничего такого, однако, никогда в действительности не происходило и советские часы в любое время года устойчиво демонстрировали своё важнейшее достоинство — стабильность работы.
Тем не менее, легенда о часах, указующих момент смерти, до такой степени засела в мозгу части интернет-пользователей, что нашлись энтузиасты проделавшие даже кое-какие натурные испытания. Продержав наручные механические часы в морозильнике они убедились, что пребывание там никак не отразилось на их работе.
Завершая описание и разбор телесных повреждений, нанесённых погибшим участникам группы Игоря Дятлова, подведём некоторые итоги.
1) Сила, воздействие которой послужило причиной смерти Дубининой, Золотарёва и Тибо-Бриньоля, безусловно была очень значительной;
2) В случае Золотарёва и Дубининой можно видеть удивительное единообразие как внешнего силового воздействия, так и обусловленных им повреждений;
3) Сила эта действовала с высокой точностью и избирательностью. Несмотря на разный рост и вес Дубининой и Золотарёва, внешнее воздействие не задело ключицы той и другого, но при этом поломало вторые (и нижележащие) рёбра. Удивительно и то, что неповреждёнными остались плечевые кости. Невозможно представить, чтобы некое неприцельное воздействие стихийной природы (лавина, свалившееся на грудь дерево, неудачное падение на камень и т. п.), в двух случаях проявило такую точность в выборе точки приложения;