Смерть играет (Когда ветер бьёт насмерть)
Шрифт:
– Очень интересная история,- сухо прокомментировал Тримбл,- но она не дает ответа на мой вопрос.
– Почему я молчу о том, что умею играть на кларнете с тех пор, как здесь обосновался? Но ведь это вполне понятно! Если бы я признался, Эванс обращался бы ко мне каждый раз, когда исполнялся концерт. А может, он не говорил вам, что на каждом собрании комитета вставал вопрос о недостатке музыкантов-духовиков? Это их постоянное блюдо. Нет уж, спасибо, лучше я помолчу и заплачу профессиональным кларнетистам - это капля в море по сравнению с тем, что я плачу за оркестр каждый год.
– У вас имеется кларнет?
– Разумеется, у меня очень хороший
– Могу я на них взглянуть?
– Разумеется, если желаете. Мне все равно, что вы с ними будете делать до тех пор, пока не пожелаете, чтобы я играл на них.
Вентри поднялся и провел офицеров в холл, вдоль обеих стен которого красовались застекленные витрины. Они были заполнены всевозможными музыкальными инструментами, на которые инспектор взирал с полным непониманием.
– Да у вас здесь настоящий музей,- с уважением заметил он.
– Да, прекрасная коллекция,- довольно отозвался польщенный Вентри, откидывая дверцу одной из витрин.- Собственно, ее собрал мой дядя. Забавно: сам он не умел играть ни на одном инструменте, но обладал страстью скупать старинные инструменты. Я лишь время от времени добавлял в нее новые вещи. Например, недавно я приобрел вот эту старинную лютню XII века. Но конечно, самая прекрасная вещь в коллекции - это...
– Вон в углу лежит кларнет,- бесцеремонно прервал его Тейт.
– Что? А, да, это весьма ценная вещь. Ей больше ста лет. Думаю, на ней не играли уже много лет. Система ключей у нее очень отличается от современной, как вы, без сомнения, заметили.
– Ничего подобного я не заметил,- отрезал инспектор, который начинал чувствовать усталость, приходящую к нему обычно лишь в конце нормального рабочего дня.- Я просил вас показать мне один из кларнетов, на котором вы умеете играть, хотя и не любите, и я просил бы сделать это побыстрее.
– Прошу прощения!- невозмутимо произнес Вентри.- Я забыл, что вы не любитель музыки. Инструменты, о которых вы говорите,- и у меня нет ни малейшего представления, почему они вас интересуют,- находятся вот здесь, на нижней полке. Какой вы хотите посмотреть... Черт! Это еще что?!
– Что такое?
– Недостает строя В. Странно. Могу поклясться, еще вчера его видел.
– Что значит "строй В"? Это часть инструмента?
– Нет, конечно. Я хочу сказать, что пропал один из моих кларнетов.
– Который?
– Говорю вам - строй В.
Инспектор сдался.
– Какой бы он ни был,- сказал он,- скажите мне вот что. Если бы вам пришлось сегодня играть на кларнете, а не на органе, вы взяли бы именно этот кларнет?
– Да, пожалуй. Хотя вам лучше уточнить у Эванса. Но я не понимаю...
Не важно, понимаете вы или нет,- оборвал его Тримбл.- Важно то, что этот инструмент пропал.
– Это я понимаю,- учтиво сказал Вентри.
– Со вчерашнего дня?
– Я почти уверен, что вчера он был здесь.
– Почему вы так в этом уверены?
– Ну, вчера я устраивал небольшой прием в честь мисс Карлесс и ее супруга, скорее, в честь мисс Карлесс, а муж был неизбежным дополнением. Они прибыли раньше остальных гостей, и я помню, как показывал им коллекцию. Мы открыли все витрины, и я доставал некоторые образцы. Я бы обязательно заметил, если бы уже тогда строя В не было на месте.
– А если бы я сказал вам, сэр, что имею основания предполагать, что мисс Карлесс
Вентри поднял брови и медленно сказал:
– Право, не знаю, что ответить, инспектор. Но если вы думаете то, что я предполагаю, могу сказать только одно: если я и способен совершить убийство, то еще меньше готов публично играть на этом проклятом инструменте!
Глава 10
РАЗГОВОР С ПОНЕСШИМ УТРАТУ СУПРУГОМ
Было уже почти двенадцать ночи, когда оба детектива вернулись в участок, но инспектор Тримбл не подавал признаков желания пойти спать. С растущим чувством недовольства сержант Тейт наблюдал за тем, как он уселся за письменный стол и начал внимательно просматривать груду отчетов и заявлений по этому делу. Тейта не столько беспокоил поздний час полицейские, как и моряки, умеют долго обходиться без сна, когда этого требуют обстоятельства,- сколько обращение с ним инспектора. Потому что это было именно то время ночи и именно та стадия расследования преступления, когда его бывший шеф закуривал трубку, откидывался на спинку стула и начинал долго и обстоятельно беседовать с ним, как мужчина с мужчиной; взвешивать все "за" и "против" своим спокойным уравновешенным тоном со столь привычным маркширским акцентом, приглашая помощника поделиться своими предположениями, чем заставлял его чувствовать, что офицеры маркгемптонской полиции, поймали они преступника или нет, были братьями и друзьями независимо от ранга. Совсем не то что этот новый инспектор. Он даже не курил. Просто сидел за столом, читал свои бумаги и строил умное лицо. Пускает пыль в глаза, с горечью думал Тейт; только так это и можно назвать - пусканием пыли в глаза.
Наконец Тримбл поднял голову. Оказалось, лишь для того, чтобы спросить:
– Кого я направил к привратнику взять у него показания?
– Джеффри,- так же коротко ответил Тейт.
Это было еще одно досадное для него обстоятельство. Джеффри был одним из тех пронырливых юнцов, к которым так благоволил инспектор, и ему поручали много настоящей работы, которая давала ему возможность завоевать доверие, в то время как человек более старший по возрасту и опыту, вроде самого Тейта, вынужден был таскаться за великим Тримблом, как собачка на привязи.
– Ах да, Джеффри.
Тримбл отыскал нужный отчет и молча углубился в чтение.
Сержант не выдержал и заметил:
– Привратник говорит, что до отмены концерта покидал свой пост на пять минут. Он сказал, что подошел к дежурному у главного входа поговорить о яйцах, которые тот обещал ему принести. Но на самом деле этот парень интересовался не яйцами, а талонами на одежду.
Тримбл снова поднял голову от бумаг, довольно долго смотрел на сержанта и заметил:
– Но это не имеет значения, ведь так? Факт тот, что он отлучался.
– Что, видимо, кому-то оказалось на руку,- сказал Тейт.
Но если он надеялся отвлечь инспектора, то был разочарован, потому что этот сумасшедший только хмыкнул и начал собирать бумаги в аккуратную стопку.
Тейт сделал еще одну попытку:
– Экономка мистера Вентри не заметила его автомобиля на дорожке у дома, когда в тот вечер уходила домой. Я специально спрашивал ее...
– Еще она сказала, что уходила через черный вход,- ответил Тримбл.Может, вы не обратили внимания, что между черным и парадным входом расположен весьма высокий забор. Я лично проверил и убедился, что через него нельзя ничего увидеть, а эта женщина роста невысокого.