Смерть как сон

Айлс Грег

– Не забудь о моем предложении, цыпа! – крикнул мне вдогонку Гейнс. – Когда приспичит, ты знаешь, где меня найти!

Я обернулась и увидела, как Кайсер опустился рядом с Гейнсом на корточки, загородив его своей спиной. В первую минуту мне показалось, что он что-то шепчет ему на ухо, но Гейнс вдруг завизжал, как поросенок под ножом мясника, а с крыльца донесся хохот его подружки. Я повернулась к двери и увидела на пороге комнаты Ленца. Он стоял, взявшись руками за голову, и не отрываясь смотрел на Кайсера. А тот поднялся, легонько хлопнул воющего Гейнса по плечу и прогулочным

шагом прошел мимо нас к выходу.

– Что это было? Что ты с ним сделал? – догнал его Ленц.

– Не важно. Всякому терпению приходит конец, – бросил Кайсер.

Мы вышли на крыльцо, где нас уже поджидала Линда Напп. Кайсер огляделся по сторонам и махнул кому-то рукой. От дерева на противоположной стороне улицы тут же отделился мужчина в штатском и резво помчался к нам, придерживая рукой спрятанную под пиджаком кобуру. После короткого совещания с Кайсером он взял подружку Гейнса под руку и увел. А мы направились к своему фургону. Дверцы его были распахнуты, и из кузова на нас напряженно смотрел Бакстер.

– Что скажете?

– Это не он, – пожевав губами, веско изрек Ленц.

Бакстер перевел взгляд на Кайсера.

– Джон?

– Я не знаю.

– Мы потратили на этого бандита слишком много времени, и все впустую, – фыркнул Ленц. – Давайте-ка займемся Фрэнком Смитом.

– Но Гейнс пялился на меня, – напомнила я.

– А он по-другому не умеет смотреть на женщин, – отмахнулся Ленц. – Унизительно, противно, но никакого криминала. Мы ждали от него шока. Шока не случилось. Он никогда вас прежде не видел, это очевидно.

Бакстер наконец взглянул и на меня:

– Что вы сами думаете, Джордан?

– Я понимаю, о чем говорит доктор. Гейнс – классический пример опереточного злодея. Весь нараспашку. Но его взгляд по-настоящему испугал меня. И вся обстановка его дома… Не знаю, это была не брезгливость, а именно страх. Простите, у меня не получается толком объяснить.

– Я его, конечно, не испугался, но какое-то неясное тревожное чувство меня тоже посетило, – вдруг поддержал меня Кайсер.

– А еще меня поразила его картина. В некоем извращенном таланте ему не откажешь. Он воистину умеет рисовать женщин!

– У него висела картина Уитона, не так ли? – спросил Бакстер.

– Висела, – подтвердил Кайсер. – Удивляюсь только, что она там делает? Почему он до сих пор не загнал ее за полкило травки?

– Необходимо проверить, не украл ли он ее у Уитона, – заметил Ленц.

– Ладно, все это уже не наша забота, – бросил Бакстер. – Полиция в двух минутах езды отсюда. Они перевернут эту халупу вверх дном, все выяснят и все проверят. Годится?

– Ставлю пять долларов, что они там найдут либо наркотики, либо стволы, – сказал Кайсер. – Это позволит нам упечь Леона за решетку. И тогда посмотрим, прекратятся ли похищения.

– Вы думаете, что женщин еще будут похищать? – удивилась я. – После того, как мы так близко подобрались к разгадке?

– А кто вам сказал, что мы близко подобрались? – возразил Ленц. – Действительно, когда полиция развивает бурную деятельность в расследовании какой-нибудь банальной серии убийств или изнасилований, преступник,

почуявший это, может затаиться. Но наши неизвестные друзья не такие простаки. Думаю, они по-прежнему уверены в себе. И если им вздумается еще кого-то похитить, даже нарочно могут пойти на новое преступление, чтобы показать нам свою силу.

Ленц говорил о преступниках во множественном числе, но никто из нас ему не возразил.

– Логично. В таком случае предлагаю не трогать пока Гейнса, – сказал Кайсер. – Если он замешан в этом, то нам будет от него больше пользы на свободе, чем в тюрьме.

Бакстер глянул на Ленца, тот согласно кивнул. Тогда Бакстер залез в фургончик и вызвал кого-то по рации.

– Эд? Шмонайте Гейнса по полной программе, но по возможности не задерживайте. Он нам нужен на свободе. В оперативных целях, разумеется. Да, да… Все, что и всегда, только без ареста… Ага, спасибо, старик! К шестнадцати ноль-ноль жду к себе. Бывай. – Бакстер выключил рацию и обернулся к нам: – Ну что, навестим нашего приятеля Фрэнка?

– Хуже Гейнса уже ничего быть не может, – пробормотала я.

– По крайней мере, там не будет такого смрада, – заметил Кайсер.

Бакстер призывно махнул рукой, а когда мы все забрались в фургончик, приказал шоферу отправляться прямиком в престижный Французский квартал.

15

– Роджер Уитон позвонил Смиту и предупредил его о нашем визите, – раздраженно бросил Бакстер, выслушав чей-то доклад по рации. – Наша прослушка только что перехватила звонок.

Мы припарковались через улицу от красивого особняка, выстроенного в креольском стиле на Эспланад-авеню в восточной части Французского квартала. Последние два года это была резиденция молодого художника Фрэнка Смита.

– Ничего страшного, – сказал Кайсер. – И, кстати, ничего удивительного.

– Но ведь мы просили его соблюдать конфиденциальность, – напомнил Ленц.

– Мы вежливо раскланялись, а потом появилась полиция, произвела обыск и сообщила, что он обязан сдать анализ крови и частичку кожи на биопсию для сличения с биоматериалом, найденным под ногтями убитой женщины, которую похитили на автостоянке. Представьте себе после этого его состояние. И настроение. – Кайсер смерил нас красноречивым взглядом. – На самом деле этот звонок говорит в пользу его невиновности. Он не дурак и наверняка догадывается, что за ним установлено наблюдение. И тем не менее предупредил Фрэнка, тем самым дав волю своей обиде. А преступник – настоящий преступник – не стал бы лезть на рожон и привлекать к себе лишнее внимание.

– Хитрый преступник вполне может изобразить оскорбленную невинность, – возразил Ленц. – Возможно, расчет Уитона строился как раз на том, что этот звонок снимет с него подозрения.

– А почему он не позвонил Гейнсу? – спросила я.

– Не удивлюсь, если он терпеть его не может, – усмехнулся Кайсер. – Совсем не удивлюсь.

– А Лаво он звонил?

– Пока нет, – сказал Бакстер. – Только Смиту.

– «Я весьма высокого мнения о Фрэнке». Это слова Уитона о нашем следующем подопечном, – заметил Кайсер.