Смерть Красной королевы
Шрифт:
– Здравствуйте, – вежливо я поздоровалась с женщиной лет сорока, открывшей мне дверь.
– Здравствуй. Ты Алиса, да? Я – Ольга, мать Лены.
Они оказались очень похожи с дочерью – длинные русые волосы, карие глаза, доброе и приветливое лицо, да небольшие очки.
– Заходи, не стой на пороге. А Лена даже и не говорила, что у неё появилась подруга…
– Да мы совсем недавно познакомились просто – вот она, наверное, и не успела ещё рассказать.
– Алиса, – глядя мне в глаза, произнесла женщина. – Ты можешь рассказать мне, что случилось? Лена вернулась позавчера вечером с праздника вся в слезах, сидит у себя в комнате и не хочет ни с кем разговаривать. Мы очень беспокоимся.
– Мы с ней были вместе и увидели, как погибла какая-то девушка. Её… – я на миг прикрыла глаза. – Сбила машина.
– Какой кошмар, – в ужасе прижала руки к лицу женщина. – Лена всегда была очень доброй и ранимой, и у неё ведь очень… Что же тогда… Надо…
– Я поговорю с ней. Всё будет хорошо, не волнуйтесь.
Разулась, прошла по коридору, толкнула дверь.
Девушка сидела на кровати, прижав колени к подбородку, обхватив ноги руками и глядя куда-то в пространство.
– Привет, Лена. Как ты?
Волшебница не ответила и даже шевельнулась.
Присела на краешек кровати, тронула её за плечо.
– Лееенааа…
– А? Что? – словно бы включилась девушка. – Ой… Привет, Алиса. Извини, я… задумалась…
Обняла волшебницу, крепко прижала к себе и прошептала:
– Я тоже думаю о ней.
– Ну, почему всё так произошло? – всхлипнула Лена, утыкаясь мне в плечо. – Почему она умерла?
Провела рукой по волосам девушки.
Почему-то подумалось, что я не могу смотреть, как она плачет. Это совершенно не шло ей. Ленка – она ведь как полевой цветочек. Добрая и хорошая. И совсем не умеет плакать.
Потому что полевые цветы улыбаются солнцу и переговариваются друг с другом колокольчиками из капелек утренней росы, но не плачут.
– Потому что мы не в сказке, подруга. Потому что никакие мы, к чёрту, не волшебницы. Потому что за симпатичные платьица и красивое слово «волшебство» приходится платить кровью.
– Она ничего не знала. Ничего!..
– Потому что её обманули, – скрипнула я зубами. – Её хотели научить плавать просто бросив в воду. А она не выплыла.
– Но ведь так нельзя! Это неправильно!
– Что неправильно?
– Неправильно бросать людей в бой, ничего им не объясняя, – отстранилась от меня Лена, вытирая кулачками глаза. – Это девочка… Она могла стать сильной и умелой, как ты, если бы ей хоть что-то объяснили. Хоть что-то! Она же умерла совершенно зря!
– Я повторю, Лена – мы не в сказку попали. Мы в жизнь вляпались. Волшебницы, защищающие обычных людей, живут в сказках. А нам эти сказки просто рассказывают, тупо вербуя из нас солдат. Много солдат.
– Зачем делать солдат из девочек? Зачем?!
– Знаешь, Лена, когда в спецназ берут маленьких девочек? – криво усмехнулась я. – Когда просто больше некого. И если в строй ставят таких как мы – значит больше действительно некого. Значит, нам остаётся лишь ненавидеть тех, кто всё решил за нас и делать свою чёртову работу.
– Мы даже не знаем, как её звали, – неожиданно опустила голову девушка. – Мы ничего о ней не знаем. И уже не узнаем… И никто не будет знать, что эта девочка умерла, пытаясь защитить других. Разве это правильно?
Снова прижала волшебницу к себе.
– Мы будем знать, – прошептала я. – Мы будем помнить. И будем теперь драться и за себя, и за неё. И жить за неё тоже будем. И тогда всё будет не напрасно.
– Мне страшно, Алиса, – всхлипнула Лена. – Я боюсь всего этого…
– Мне тоже страшно. Я тоже боюсь. А знаешь что? Давай бояться вместе? Давай бояться и драться вместе.
Девушка тихо заплакала, уткнувшись мне в плечо.
– Ты поплачь, Лена, поплачь… – прошептала я. – И я с тобой тоже поплачу. А потом мы встанем, приведём себя в порядок и пойдём в город убивать монстров. Та девчонка ничего не знала, но вышла против кишина. А мы знаем, но не выйдем? Нет, мы выйдем. Выйдем и докажем, что всё это – не зря.
Телекинетический удар, пущенный Леной, разнёс в щепки кусок старого и гнилого забора, через который перемахнул небольшой кишин.
– Стой! – выкрикнула волшебница на бегу.
Так он тебя и послушался, подруга…
Выбежала из переулка. Демон промелькнул мимо меня, так что я даже не успела в него выстрелить, и понёсся в направлении полуразвалившегося двухэтажного барака.
Бросилась следом за ним.
Монстр одним огромным прыжком вскочил прямо в окно второго этажа, выбив лишённую стёкол раму внутрь.
Оттолкнулась от земли, запрыгнула на крышу старого покосившегося угольного сарая, а оттуда – в то же окно. И успела несколько раз выстрелить в ускользающую в дверном проёме чёрно-багровую спину твари.
Крупнокалиберные пули швырнули кишина вперёд и опрокинули мордой в пол. Но монстр достаточно быстро поднялся на ноги и приготовился уже было бежать дальше…
Окованный сталью носок моего сапога врезался ему в бок, подбросив демона в воздух и отбросив его к стене. Несколько раз выстрелила, но пришедший в себя кишин успел пригнуться, и мои пули лишь продырявили хлипкие деревянные стены.
А вот удар ногой с разворота отправил тварь в короткий полёт.
Монстр собственным телом разнёс на куски кирпичную печку, попытался неловко подняться…
Я прострелила ему колени, и он вновь рухнул мордой в пол. Вцепился когтистыми передними лапами в дощатый пол, подтянулся, пополз…
Пули, выпущенные из «кольтов», перебили ему и эти конечности.
Подошла поближе, брезгливо перевернула демона носком сапога…
На миг мне показалось, что алые огоньки в глубине пустых глазниц его уродливого черепа глядят чуть ли не со страхом и какой-то мольбой, будто прося о пощаде…