Смерть кукловода
Шрифт:
Илья постарался вспомнить, как выглядели люди и сколько их было. Кажется, семеро. Проводник – его легко узнать: молодой, спортивного вида, – шел первым, практически не запыхался, загар темнее, чем у остальных. Следом двое мужчин и четыре женщины. Все с палками, тяжелыми рюкзаками. Никто не выделялся особо, и никто при Илье даже не смотрел на погибшего. Но, возможно, он попался им на глаза позже? Может, решил за ними проследить?
Илья дошел до конца дорожки и остановился возле ограды пансионата. Дорога закончилась забором, а мысли с разгона врезались в непроницаемую бетонную
– Простите, – пробормотал студент.
– Ничего, – мрачно отозвался помятый.
Он только что спустился с крыльца пансионата и рассовывал по карманам блокнот с записями, карандаш и фотографии погибшего.
– Простите, а можно мне еще раз взглянуть на фото? – спросил Илья. – Кажется, я вчера видел этого человека.
Следователь удивленно приподнял брови, оглядел Илью и, покопавшись в кармане, молча протянул ему фото.
Илья взял фотографию и присмотрелся. Вчерашний манекен лежал на дороге, вымощенной крупными камнями. Под головой у него – лужа крови, но рану Илья не видел. Вероятно, она на затылке.
«Когда нашли тело? Кто? Это убийство или несчастный случай?» – В голове у Ильи, торопя и опережая друг друга, появлялись все новые и новые вопросы.
– Ну? – прервал его размышления следователь.
– Я его видел. Вчера на экскурсии. Около двух часов дня. Он курил возле водопада.
– Один? – Следователь едва заметно оживился.
– Один.
– Ты уверен? Никто к нему не подходил? Ничего не спрашивал? Может, хоть сигарету кто-то стрельнул?
– Нет, – Илья вздохнул, – он совершенно точно был один и никого не ждал. А скажите, его убили?
– Похоже на то. По крайней мере, в версию, что он шел, поскользнулся, упал, ударился головой и умер, я не верю.
Илья внимательно посмотрел на следователя: похоже, первое впечатление оказалось неверным. Этот уставший и помятый человек не просто задавал формальные вопросы. Он выяснял, что же произошло. Илья хотел бы ему помочь. Первым делом нужно было рассказать о туристах у водопада…
Связный текст обрывался, и дальше шли отдельные фразы, планы, списки и наброски. Видимо, Полина и в самом деле выслала Стриженову невычитанный черновик. Однако в ее тексте было над чем подумать. Стриженов залез в почту и нашел там письмо от Ладошкина с фотографией погибшего Игоря Степановича Солоновского, рассмотрел фото, стал искать это лицо на фотографиях с водопада, сделанных Ильей Антоновым.
Нужный снимок обнаружился почти сразу. Вот он, Игорь Степанович, живой и здоровый, в дорогих, новых на вид вещах, курит возле дерева. Вообще-то муж Полины фотографировал водопад, а несколько курильщиков случайно попали в кадр. Но это даже хорошо. Теперь Дмитрий знал, что туристы видели Солоновского живым. По крайней мере, могли видеть. А он мог видеть их.
Дмитрий задумался, снимает ли Полинин роман с нее подозрения? Если бы она убила Солоновского, стала бы описывать так подробно последний день его жизни и давать читателям подсказки? Что ж, такое возможно. Уж очень непредсказуема и эксцентрична эта писательница.
Но как же точно она все описала! И одежду, и внимательный взгляд, может быть, даже ту ситуацию, когда Солоновский заметил кого-то в толпе и испугался. Вот только кто это мог быть и чего бояться московскому реставратору?
Глава 5
Детективный тандем
На следующий день Дмитрий договорился о встрече с Анной и Андреем Морецкими. По телефону он сказал авторам детективов, что хочет написать о них большую статью, рассказать читателям о том, как работает детективный тандем, где черпают идеи, как уживаются друг с другом супруги-соавторы и тому подобное. За свою карьеру подобных статей Дмитрий написал пару-тройку тысяч, а потому врать мог долго, вдохновенно и убедительно.
И конечно, бесстыжее вранье подействовало, Андрей Морецкий пригласил известного журналиста домой на кофе и беседу.
Стриженов без труда нашел дом писателей – аккуратный, невысокий, в три этажа, ухоженный, с обязательным для исторического центра двором-колодцем. Поднялся по широкой парадной лестнице на последний этаж и позвонил в дверь. Ему открыла хорошенькая рыжая девочка лет десяти в черных джинсах и ядовито-зеленой футболке. Пару секунд они озадаченно рассматривали друг друга.
– Вы к папе? – спросила девочка и, не дожидаясь ответа, крикнула куда-то вглубь квартиры: – Пап, к тебе!
В этот момент у нее из-за спины показалась еще одна девочка, точно такая же, как первая, только чуть меньше ростом. Дмитрий удивленно рассматривал детей. Почему-то Стриженову казалось, что авторы детективных романов не должны иметь обычную семью. Они же каждый день описывают кровавые и жестокие убийства. Придумывают изощренные преступления, чтобы ужаснуть, удивить и заинтересовать читателей. Как такие люди вообще могут жить нормальной жизнью? Сначала играть с детьми, смотреть мультфильмы, покупать в магазине мороженое или школьные тетради с котиками, а потом выдумывать, чем преступник размозжит голову своей жертве.
Пока он размышлял, дети убежали, а навстречу журналисту вышел Андрей Морецкий – лет пятидесяти, среднего роста, рыжий и кудрявый, как дочери. Он протянул руку, и Дмитрий заметил выше запястья крупную татуировку – широкие щупальца осьминога. Одет детективщик был в черные джинсы и светло-голубое поло с эмблемой в виде крокодила на груди. Колоритный мужчина, ничего не скажешь.
– Идемте в кабинет, – предложил он и, не дожидаясь ответа, направился вглубь квартиры по узкому длинному коридору.
Стриженову оставалось только пойти следом.
Кабинет писателя выглядел именно так, как Дмитрий представлял: вдоль трех стен тянулись высокие, под самый потолок, стеллажи с книгами, у окна стоял массивный письменный стол, а на нем высилась гора листов, записок и заметок, из-за горы выглядывал монитор компьютера. Стильный интерьер лишь немного портили плюшевые слоны, зайцы и медведи, устроившие чаепитие на синем диване в углу комнаты.
Андрей Морецкий подошел к дивану и бережно убрал с него игрушки.