Смерть на выбор
Шрифт:
— М-м. Он ей угрожал? Пытался пугать оружием?
— Нет-нет, ничего похожего. — Лицо старика побелело и стало похожим на кусок теста. — Если что не так, я сразу звоню вам, вы же знаете, шериф. Они просто вышли вместе, и все.
— Не спорили, не ссорились?
— Может быть, немножко поспорили, почем я знаю. Я очень занят.
Я отвел Каллагена в сторону.
— Она была с машиной?
Он кивнул.
— Думаешь, они уехали в ее машине, а?
— Похоже, надо объявлять тревогу, Каллаген. Сообщить всем постам, перекрыть дороги. И чем быстрее, тем лучше.
Но тревога все-таки опоздала. Я просидел у шерифа целый час, однако полиция так никого и не задержала, В десять часов вечера я приготовился к затяжному броску во тьму.
34
Уже
За жалюзи в окне дома, который построил Кейт, горел свет — теплый, уютный огонек, которому позавидует идущий мимо одинокий путник. Тот же огонек, что светит убийцам, расправляющимся со своими женами, или с мужьями, или с лучшими друзьями. В доме было тихо, как в склепе.
Свет горел в гостиной. Я поднялся на невысокую веранду и заглянул в щель между планками жалюзи. На коричневом ковре ничком лежала Галли, подперев голову одной рукой и отбросив другую в сторону. Видимая мне часть ее лица была измазана чем-то темным, похожим на кровь. Ее лежащая на ковре рука сжимала пистолет. Ощущение, что я опоздал, которое два часа гнало меня через пустыню, превратилось в уверенность, от которой у меня все оборвалось внутри.
Я вошел в открытую настежь входную дверь. Еще в холле я услышал тяжелое, прерывистое дыхание Галли — дыхание бегуна, упавшего на финише. Она заметила меня, когда я уже был в нескольких шагах от нее. Она приподнялась, уперевшись в пол локтями и коленями, и навела на меня короткий ствол своего пистолета. В глазах, смотревших на меня из-за упавших на лицо спутанных черных волос, было что-то звериное. Я застыл на месте.
Покачиваясь на корточках, она постепенно выпрямлялась и наконец встала во весь рост. Она стояла, пошатываясь на широко расставленных ногах, сжимая пистолет обеими руками. Движением головы она откинула волосы назад, и я увидел остановившиеся на мне глаза в черных провалах глазниц.
— Что здесь произошло? — спросил я.
— Не знаю, — ответила она тихим усталым голосом. — Наверное, я потеряла сознание.
— Дайте сюда пистолет, — сказал я, делая шаг вперед. Следующим шагом я рассчитывал выдвинуться на дистанцию броска, но ноги мои внезапно приросли к полу.
— Назад, — скомандовала она. — Назад — туда, где вы стояли.
Я отлепил подошвы от пола и попятился назад. Глаза ее были пустыми и зловещими, как дуло ее пистолета.
— Где Марио? — спросил я.
Она нетерпеливо передернула плечами.
— Откуда я знаю?
— Вы ведь ушли из кафе вместе.
— Боже, до чего я презираю вас, Арчер, — Рот ее перекосился. — Грязный жалкий соглядатай, всюду сующий свой нос. Ну зачем вы все время лезете в чужие дела?
— Мне нравится воображать себя Господом Богом. Но на самом деле я на свой счет не заблуждаюсь. Надо быть убийцей, чтобы всерьез вообразить о себе такое. А я всего лишь крошечная мушка. Но если меня не будет заботить, что происходит с другими такими же мушками, то о чем мне еще беспокоиться? И если о них не позабочусь я, то кто тогда? Ведь звездам на них наплевать. — Своей скороговоркой я пытался оттянуть тот момент, когда ее пистолет поставит последнюю точку в нашем разговоре. Но все эти заклинания не могли выманить оружие у нее из рук.
— Перестаньте нести чушь, — оборвала она мой монолог. Найдя ногой стул позади себя, она осторожно
Я неловко примостился на кожаную табуреточку возле камина. С потолка падал тусклый желтый свет, уродуя все вокруг. Из сильно рассеченной скулы Галли сочилась кровь.
— У вас лицо в крови, — сказал я.
— Наплевать.
— И руки тоже.
— Зато ваши чистенькие. Пока. — Она с горечью улыбнулась. — Теперь я хочу объяснить вам, почему я убила Кейта Даллинга. А потом мы решим, что нам делать.
— Мы в неравном положении. У вас пистолет.
— Он у меня и останется. Но был он у меня не всегда. Мне пришлось драться за него, когда я убила Кейта.
— Понятно. Необходимая оборона. Недурно. Вот только сможете ли вы это доказать?
— Я говорю правду.
— Впервые с тех пор, как я вас знаю, если это действительно так.
— Пусть впервые. — Она заговорила глуховатой скороговоркой: — Когда я привезла Джо в Пасифик-Пойнт во вторник утром, я заметила у пристани машину Кейта. Он знал, что Джо там появится: я сама ему сказала. Я не подозревала о том, что задумал Кейт. Я вернулась в Лос-Анджелес, в квартиру Кейта, и стала его дожидаться. Когда он вернулся, я спросила, что он сделал, и он во всем признался. Они схватились с Джо на яхте, и Кейт столкнул его за борт. Он решил, что теперь нет препятствий для нашего брака. Я не могла скрывать, что я о нем думаю, да и не пыталась. Он был убийцей, и я сказала ему это в лицо. Тогда он выхватил пистолет — ваш пистолет, который вытащил из сумки Джо, вы угадали. Мне пришлось притвориться, что он меня убедил, — надо было спасать свою жизнь. Я усыпила его бдительность, завладела пистолетом и застрелила его. У меня не было выхода. Потом я испугалась, выбежала на улицу и бросила пистолет в канаву. Когда меня допрашивали в полиции, я обо всем лгала. Мне было страшно. К тому же я знала, что Джо мертв и ему все равно, назову я имя его убийцы или нет. Теперь я понимаю, что совершила ошибку. Когда это произошло, мне следовало вызвать полицию и рассказать всю правду. Грудь ее неровно вздымалась. Как всякая красивая женщина, попавшая в беду и пострадавшая от чьего-то дурного обращения, она вызывала к себе покровительственную симпатию, которую, однако, полностью разрушал пистолет в ее руке. Я вспомнил Спида и подумал, как легко подавить волю человека с помощью пистолета. Самого меня не раз держали на мушке, даже на нескольких сразу, но привыкнуть к этому нельзя, прошлый опыт мало чем помогает. В руках такой женщины, как Галли, пистолет был крайне опасным оружием. Сейчас в ней не осталось ничего человеческого — это была охваченная ужасом самка, готовая на все ради спасения своей жизни, важней которой в мире не было ничего.
— И вы утверждаете, что рассказанное вами — правда? Но вы уже столько раз переиначивали эту историю, что я сомневаюсь, помните ли вы еще, что произошло на самом деле.
— Значит, вы мне не верите? — Мне показалось, что лицо ее сузилось и удлинилось. Я никогда еще не видел ее такой уродливой. Уродливая женщина с пистолетом в руках — страшная вещь.
— Верю, но лишь частично. Даллинга убили вы, это точно, однако обстоятельства выглядят довольно неубедительно.
Струйка крови из ее рассеченной скулы красной змейкой стекала по щеке.
— Зато мне поверит полиция, если я заткну вам рот навсегда. Лейтенанта Гери я легко обведу вокруг пальца. — Это было бахвальство висельника.
— Вы очень подурнели, — заметил я. — Убийство отнимает у женщины красоту. За взятую жизнь приходится расплачиваться так дорого, что убийство никогда не оказывается тем выгодным делом, каким выглядит поначалу. — Я услышал шорох в глубине дома и говорил, чтобы заглушить его. Шум был такой, точно где-то в темноте блуждает пьяный.
Галли посмотрела на свой пистолет, потом опять на мое лицо, точно намечая траекторию полета пули. Я увидел, как ее пальцы сильнее сжали рукоятку.