Смерть навылет
Шрифт:
Затылок Крэша был прямо передо мной, я могла бы воткнуть в его голову этот злосчастный нож. Но я не убийца! От мысли, что его черепная коробка раскроется под остро-тупым ударом, замутило. Машина вильнула в сторону, и меня вырвало.
— Сука! — сообщил мой родной дядюшка и свернул к моему дому. Фары, мигнув, погасли в темноте. Света в салоне он зажигать не стал. — Машину изгадила! Вечно от тебя одни неприятности! Провожать тебя не стану. Птица не того полета. Советую прикинуться идиоткой и молчать рыбой, иначе сразу окажешься за решеткой. И дай сюда нож. Родителей напугаешь.
Я послушно протянула деревянную ручку — лезвием к себе. Нож скользнул в прозрачный пакет. Руки в перчатках его аккуратно завязали.
— Пшла вон!
Я и пошла. Вон. Ступенька за ступенькой навстречу испуганным возгласам и отчуждению. Быть парией в доме не так уж и трудно, намного сложнее быть парией в собственной жизни. Впрочем, можно привыкнуть к любому кошмару.
ГЛАВА 17
Кошмар продолжался еще два часа. Профессор, на чьей шее появились темные пятна, хрипел и плакал. Шваба тоже плакал и тянулся к Самойлову, угрожая отомстить. Сухоруков пил мой коньяк и время от времени прикладывал руку к сердцу. Жданов украдкой снимал, невзирая на строжайший запрет следователя. В дверях толпился любопытствующий народ. А потом все разом стихло. Я очнулась в маленьком уютном кафе. Напротив сидел мой избавитель-папарацци и потягивал свой любимый мартини. Передо мной также томился бокал с долькой лимона на краешке. Эстеты, блин!
— Как мы здесь оказались? — в висках бились острые молоточки, в пересохшем горле першило.
Невозмутимости Жданова можно было позавидовать:
— Обыкновенно. Ножками. Вниз по лестнице. Ты что ни разу не была в факультетском кафе?
— Была, но очень давно, — призналась я. — Мне неловко обедать в присутствии студентов, а кофе секретарша готовит. Слушай, а с каких тут пор спиртное подают? — во мне не ко времени проснулся взыскательный декан.
Он пригубил “бьянко”:
— Пиво всегда было, даже, когда я учился. Про остальное — не знаю.
— А мартини? — я рефлекторно пригубила. На коньяк — это, конечно, то, что надо. Не пройдет и часа, как меня развезет. А ведь впереди еще вечеринка на Крестовском острове. О-о!!! За что мне такие мучения?!
— Мартини здесь не продают, — успокоил меня фотограф. — Я вообще-то тебе бутылку в подарок принес. На день Святого Валентина. Думал, посидим, как люди, поговорим о прекрасном. И вдруг такая катавасия. Так что извини, пришлось откупорить. Да и тебя нужно было в чувство приводить. Шутка ли, такой стресс?!
— А как нас выпустили? Неужели следователь не возражал?
— Следователь — это тот пьяный дяденька? — весело уточнил Сашка. — Он взял с меня честное-пионерское, что мы будем сидеть в факультетском кафе и ждать, когда он соизволит к нам спуститься. Так что торопиться нам некуда, Стефания, придется коротать время за чашечкой кофе и мартини. Может, тебе салатик какой-нибудь взять? — встревожился он вдруг. — А то ты совсем зеленая…
Я чуть не прослезилась от такой заботы, и уже через пару минут вяло перемешивала крабовое чудо с довольно странным названием: “Последний романтик”. И то правда, если много пьешь, то закусывать надо.
— Не многовато ли трупов для одного факультета? — небрежно бросил Жданов, когда с тарелки исчезла половина “Романтика”. — Кто-то открыл сезон охоты?
— Открыл, — подтвердила я. — Более того, могу тебя обрадовать: ты в списках подозреваемых.
— Я?! — такое изумление и Качалов бы не сыграл. — За что такая честь, Эфа?
— На форуме был? Был! С убитыми общался? Общался! Ведешь себя странно? Странно! Вот ты и подозреваемый.
— Очуметь! — восхитился Сашка. — Всегда знал, что женская логика — оружие массового поражения. Но чтобы такое оружие, в первый раз вижу. Ну, допустим, я в числе подозреваемых. Так чего ты со мной откровенничаешь? Может, я только и выжидаю момента, чтобы убрать тебя как опасного свидетеля. Твой мартини отравлен. Да и в салатик, пока нес, тоже стрихнину успел всыпать. Вместо соли.
— Обиделся? — участливо спросила я. Молоточки в висках стучали уже намного тише и мягче. — Я бы тоже на твоем месте обиделась. Но если ты не подозреваемый, то тогда автоматически становишься потенциальной жертвой.
— То есть? — злое веселье с него слетело в один момент.
— А то и есть. Все участники вашего виртуального кружка — Белоснежка, Мурка, Капитан Блэк, Мессалина и другие оказались втянуты в опасную игру, которую затеял Джокер. Он знает про вас все. Вы не знаете о нем ничего, кроме ника. Он управляет вами и убивает одного за другим. В живых остались ты, Шваба, Самойлов и Субботин. Допустим, я тебе верю, и ты к этой игре на вылет не имеешь никакого отношения. Тогда в числе подозреваемых остаются трое. Кто-то из них — Джокер. Но кто?
— Ты слишком торопишься, Эфа, — спокойно проговорил Жданов и налил нам еще мартини. Я зачарованно смотрела, как тугая золотисто-зеленоватая жидкость медленно стекает по стенке бокала. — Начинать надо не с этого. Да и меня бы я не советовал исключать из списка подозреваемых. Вдруг Джокер — это я.
Я сделала вид, что не заметила издевки в последней фразе и уточнила:
— С чего, по-твоему, надо начинать?
— С мотива, разумеется, — Жданов кивнул кому-то, перебросился парой беглых слов и вновь повернулся ко мне. — Начинать надо с мотива. Кому нужны эти убийства? Джокеру? Но зачем ему их убивать? Что между жертвами общего?
Я напрягла свои аналитические способности:
— Первое. Они все были знакомы, и я бы даже сказала, что очень близко знакомы. Трое составляли классический любовный треугольник: муж — жена — любовница. Марьяна была лучшей подругой любовницы. И также одной из составляющей другого любовного треугольника. Второе — все они участники факультетского форума. Третье — у всех существовал свой “скелетик”, от которого они мечтали избавиться. И, наконец, четвертое. Не могу утверждать наверняка, но думаю, что все вы примерно два месяца назад получили странное предложение от Джокера. Тот, кто дал на него согласие, уже мертв.
— Предложение? — не понял Жданов.
— Да, своеобразное письмо счастье и анкету, заполнив которую ты автоматически становился участником в игре. Или скажешь, что не получал?
— Отчего же? Было такое письмо. Я еще тогда посмеялся: что за бред?
— И не ответил?
— Нет, конечно. Я разве похож на идиота? — он уставился на меня неправдоподобно честными, прозрачными, глазами. — К тому же бесплатный сыр бывает только в анонимной мышеловке, тем более, если этот сыр приходит тебе по электронной почте под видом спама. Но вот кто действительно ответил, так это Шваба.