Смерть Несущая
Шрифт:
«Ты будешь здесь, пока наша связь не окрепнет, – говорила она, сажая дэйурга на железную цепь. – Прости, дружок, но крылышки твои я сломаю», – ухмыльнулась она, хватаясь руками за одно крыло. Тамэя просто надавила на крыло и дернула. По пещере разнесся звук ломаемой кости. В тот же миг острая боль пронзила все ее тело, и она упала на колени. Казалось, что ее режут изнутри. Такой боли она не испытывала с момента рождения.
«Что, больно тебе, шаи?» – с издевкой спросил дэйург, также упавший рядом с ней.
– Терпимо, – процедила Тамэя сквозь сжатые губы и поднялась на ноги. Дрожащими руками она потянулась ко второму крылу.
«Я слишком долго к этому шла, чтобы позволить себе сдаться», – проговорила она, ломая второе крыло и уже без сознания падая на сырую землю пещеры.
Сколько времени она так пролежала, точно Тамэя сказать не могла. Но, придя в себя, демоница поняла, что боль, которую она ощущала всем телом, переместилась в голову. Из острой она стала ноющей и оттого раздражающей еще больше.
Кое-как поднявшись на ноги и убедившись в том, что дэйург все еще без сознания, она надела цепи на каждую из его лап. Потом наложила заклятие на металл. Едва дэйург попытается освободиться, как цепи стянут его лапы еще туже.
«Главное, чтобы не стал ломать себе кости», – подумала Тамэя и направилась к выходу из пещеры.
Она как раз вошла в обеденный зал, когда ее запястья свела болезненная судорога. Казалось, еще немного – и слезы хлынут из глаз. Тогда она поняла: всей ее выдержки не хватит, чтобы высидеть положенное время на обеде, не показав того, как ей сейчас больно. Сказать, что ей нехорошо, она не могла. Это привлекло бы к ней ненужное внимание. Демоны не болеют, стало быть, она не может испытывать боль без причины. Тамэя глубоко вздохнула и обвела зал взглядом. Айрэбу в этот момент разговаривал с рыжеволосой демоницей Дома Огня. Должно быть, гостья рассказывала ему что-то смешное, поскольку вечно серьезный муженек Тамэи улыбался с совершенно идиотским выражением лица. Нет, ревности в их отношениях давно уже не было места, и ей претила сама мысль, что этот червяк может подумать, будто она ревнует его. Но иного выбора у нее сейчас не было. Собрав последние крупицы самообладания, она выпрямилась и подошла к супругу.
– Я смотрю, вы услышали что-то смешное? Не поделитесь ли шуткой? – добавив в голос положенное количество иронии, смешанной с презрением, она испытующе посмотрела на Айрэбу.
«Ну же, слабоумный, напряги свои извилины! Я не собираюсь и впрямь слушать смешные байки в твоем исполнении!»
– Что-то произошло, моя Тами? – спросил он, старательно пытаясь заглянуть ей в глаза.
«Моя Тами?»
Вспышка ярости на миг затмила собой боль в запястьях. При демонице, которая даже не принадлежит их Дому, он посмел назвать ее домашним именем?! Как какое-то животное! Она позволила гневу отразиться в ее взгляде перед тем, как повернулась к супругу спиной и, не дожидаясь его дозволения, направилась прочь из обеденного зала.
Некоторое время ее занимала мысль о том, что, возможно, муж и впрямь завел интрижку на стороне и этим своим «Тами» всего лишь обозначил положение жены в его Доме перед своей любовницей. Ну что ж, недолго осталось. Скоро и она обозначит свою позицию и свое отношение к нему!
Она переместилась в нужную ей пещеру сразу же, как покинула пределы дворца. У нее внутри клокотал гнев, разбавляемый лишь приступами боли в руках, а теперь еще и в ногах. Войдя под своды пещеры и оглядев ее моментально перестроившимся зрением, она увидела следующую картину. Дэйург лежал на земле, было видно, что существо находится в полуобморочном состоянии, но с завидным упорством продолжает подтягивать к себе лапы. С каждым его рывком цепи все плотнее оплетали их, сдавливая уже сломанные конечности.
– Шерт! – крикнула Тамэя, и путы на лапах дэйурга в тот же миг ослабли. – Что за дела? А? – прорычала она, выпуская на волю всю боль, что сжирала ее изнутри последние несколько часов.
«Я все равно не сдамся», – шептал дэйург.
«Сдашься, миленький, сдашься, – очень ласково отвечала Тамэя, присаживаясь рядом с измученным существом. Ее руки легли на голову дэйурга и переложили ее к себе на колени. Пальцы демоницы зарылись в гладкую шелковистую шерсть, поглаживали пленника за ухом и нежно почесывали шею. – Не сопротивляйся, мой хороший, не надо. Мне плохо, когда тебе больно, разве этого ты хочешь?» – продолжала мысленно увещевать дэйурга Тамэя.
«Опомнись, Тамэя, это не выход», – слабо отозвался дэйург, дрейфуя где-то на грани между реальностью и забытьем.
«Ох, Эр’рэгу, – впервые обратилась она по имени к своему дэйургу. – Как ты не можешь понять, это мой шанс стать свободной! Вернуть свободу каждому из нас!»
«Это твой шаг в бездну», – отозвался он, и глаза его закрылись, а сознание погрузилось в спасительный сон.
– Нет, ты не прав… Когда я освобожусь от телесной оболочки и соберу все шесть даров Грани, я открою границы для каждого из нас. Никто более не посмеет принуждать нас к чему бы то ни было, никто! Я родилась свободной. Мой род никогда не рождал слабаков. Но потом появился такой, как Айрэбу, и посмотри, чем это обернулось для нас всех? Мы заперты! Мы прикованы к одному-единственному миру. Как свору голодных псов, нас собрали на заброшенной помойке и назначали ее сторожами. Разве не позор это? Я лучше обреку на смерть несогласных со мной демонов, нежели позволю томить мою кровь в этой темнице для разума и силы! Думаешь, я сошла с ума? Или то, что я сейчас говорю, не достойная цель? Нет, – яростно шипела Тамэя, продолжая кончиками пальцев поглаживать голову дэйурга. – Эр’рэгу, это то, ради чего можно умереть. Было время, когда миры трепетали от одного упоминания о демонах. Мы проливали кровь, ставя себя выше над другими расами. Мы доказывали свое право в каждом бою! – горько рассмеялась женщина. – А сейчас посмотри, в кого превратился мой гордый и сильный народ за каких-то десять лет! Что станет с нами спустя век? Тысячелетие? Будем мурлыкать на коленях мироздания? Ну уж нет! Только не я, только не мои дети и дети моих детей!
На какое-то мгновение Эр’рэгу пришел в себя и посмотрел в глаза своей шаи.
«А кто сказал, что ты сможешь что-то изменить? Всему есть причина, у всего есть следствие», – слабо отозвался он на ее слова.
– Плевать, – рыкнула она в ответ, – я лучше попытаюсь, чем сдамся без боя!
«Ты хотя бы представляешь, кем нужно стать, чтобы удержать шесть даров?»
– Да. Я стану тьмой…
Каждый день она приходила под своды пещеры, принося Эр’рэгу пищу и разговаривая с ним, так как знала: нет более верного ей существа, чем он, как и более несогласного с ней. Каждый раз, уходя от дэйурга, она погружала его измученное тело в сон. День за днем она чувствовала, как крепнет связь, которую вскоре ей предстояло разорвать. Она не испытывала таких чувств ни к Айрэбу, даже когда они лишь открывали себя друг для друга, ни к детям, которых она ценила и оберегала, ни к той женщине, что дала когда-то давно ей жизнь. Ее разум прежде никогда с такой радостью не уступал место эмоциям, которые она испытывала, стоило ей заглянуть в глаза Эр’рэгу. То тепло, что было в них, растекалось густой патокой по телу, а потаенная боль и тоска, что хранились где-то гораздо глубже в его взгляде, заставляли ее страдать за него, бессознательно делить с ним его радости и горести. И это убивало ее. Впервые она начала думать о себе как о глупой дуре, что с такой легкостью готова пожертвовать своим счастьем и жизнью. Она умирала каждый раз, заглядывая ему в глаза, и каждый раз брала себя в руки, стоило ей перейти границу, отделявшую пещеру от реального мира.
Время шло. Тамэя чувствовала, как неуверенность внутри нее дает первые ростки. Она начинала сомневаться в правильности своих суждений. И возможно, отступилась бы, если бы не то, что произошло в день, когда Айрэбу было принято решение собрать совет бездны и принять делегацию коренных жителей этого мира.
Тамэя как жена главы Дома Серебряных была обязана присутствовать на этом собрании. Впервые за долгое время ей захотелось просто почувствовать себя женщиной. Возможно, она просто устала думать о своей судьбе и даже была готова отступиться от выбранной ею цели. Она сама не могла ответить на этот вопрос. Тамэя просто стояла перед зеркалом и рассматривала свое отражение. Платье, что сейчас было на ней, она привезла из своего мира. Тончайшие черные нити сплетались с серебряными, делая материал мерцающим. А особый покрой наряда подчеркивал достоинства фигуры демоницы. Она заплела волосы так, что казалось, будто белоснежный водопад струится по ее спине. Сегодня она была прекрасна.
Она решила перенестись сразу к залу совета, не тратя времени на обычный переход. Оказавшись у самого входа в помещение, где должен был пройти прием, раньше других, она несколько замешкалась. Нельзя входить первой, не дождавшись главы совета бездны. Вдруг до нее донеслись голоса, слышавшиеся с другой стороны двери. Сама не зная почему, она начала прислушиваться.
– Отец, ты не прав. Моей поддержки ты не получишь. Так и знай.
Она где угодно могла бы узнать голос говорившего, ведь это был ее сын.