Смерть пиковой дамы
Шрифт:
Уже прощаясь, Ольга пригласила Наталью и Тамару заглянуть к ней на чай, и Полянская решила непременно воспользоваться приглашением. Таким образом, у неё появится возможность посмотреть на место преступления уже с другой стороны. А может быть, она сумеет узнать что-то новое от Ольги. Интересно, что она пытается скрыть? И отчего так заметно нервничает?
ГЛАВА 7. Вещественные доказательства
Долгий душный вечер сменила чуть прохладная ночь. Все окна в большой комнате были раскрыты, но сон всё не шёл. У соседей вдруг скрипнула калитка. Довольно странно для такого позднего времени. Пришлось
***
Тамара Полянская проснулась.
Она долго не могла понять, где находится. Почти пустая комната со светлыми деревянными стенами, широкая софа, лёгкий журнальный столик, большое старинное кресло. Наконец вспомнила: она же в дачном доме Натальи Бориславской. Комната выглядит немного непривычно, но совсем недурно. Много воздуха, пышная зелень деревьев за огромными светлыми окнами, ненавязчивый аромат свежей хвои, проникающий сквозь приоткрытое окно, смешивается с приятным запахом сухого дерева. Разве можно сравнить это с душной комнатой в огромном многоэтажном доме, где из-за тонких стен слышны все скандалы соседей, сопровождаемые не всегда приличными словами. Назад к прошлому… А было ли это прошлое таким уж тихим, пахнущим хвоей? Скорее человечество и тогда – триста, четыреста, пятьсот лет назад было таким же, как и теперь: озабоченным, шумным и суетливым.
Представила себе, что находилось на месте этой дачи и её собственного дома в Москве несколько столетий назад, определённой картинки не получилось. Здесь был вероятнее всего лес, а её дом стоит на месте старого посёлка. Так далеко столица в те времена ещё не доходила. Полянская встала, застелила постель и сделала свою обычную утреннюю зарядку. Старательно проделав привычные упражнения, она распахнула дверь на веранду, выходившую во внутренний двор. И увидела Наталью, копавшуюся на грядке с зеленью. На ней был вчерашний наряд, к которому теперь добавилась широкополая шляпа из выгоревшей соломки.
Странный сон ей, однако, приснился: она видела себя соседкой Хруцкого, видимо, Ольгой. Ещё немного – и разглядела бы лицо ночного посетителя пустой дачи режиссёра. Но смысла в том было мало, она все равно не знает никого из местных обитателей. Да и в вещие сны не верит. Хотя… Одна дельная мысль от сна всё же осталась: нужно бы узнать, видно ли соседский участок из спальни Ольги Смирновой? Может, она заметила что-то странное в ту ночь и теперь боится проговориться? Окончательно проснувшись от этих мыслей и от зарядки, она бодро спустилась к Наталье в сад.
За утренним чаем приятельницы доедали вчерашний пирог. Обсудили план занятий, способных разнообразить размеренную, немного однообразную дачную жизнь. Наталья предлагала прямо с утра прогуляться к озеру. Полянская не имела ничего против прогулки, ей и в самом деле хотелось полюбоваться красотами здешней природы. Кстати, нужно будет навестить Дину, в записной книжке у Тамары был и её адрес.
В девять они уже вышли из дома. Наталья закрыла калитку на замок, и они неторопливым шагом отправились в сторону озера. По пути Наталья рассказывала о знакомых, которые то и дело попадались на их пути.
– Откуда ты знаешь Ольгу? – спросила Тамара. – Как я поняла, её дача далеко от твоего дома.
– Я знала ещё Олину мать. Прекрасная была женщина, она работала у нас костюмершей. Умерла три года назад.
– А сама Ольга, кто она?
– Преподаёт немецкий в институте. У неё хороший муж, работает в какой-то приличной фирме, занимающейся рекламой. Как это она называется? Вот чёрт, крутится на языке, но вспомнить не могу. Хотя зачем это я, вряд ли нам с тобой в ближайшее время потребуется реклама, – Наталья тихонько засмеялась, и тут же снова стала серьёзной. – Бедная Оленька, она рано осталась без отца. А теперь и матери не стало. Хорошо, что на мужа она может опереться.
За поворотом дороги показалось озеро. Вблизи оно казалось огромным, возможно, потому, что противоположный берег терялся в пелене тумана, поднимавшегося над водой. Сосны подступали к самой кромке водоёма – чистого, спокойного, прозрачного. В его воду, словно в зеркало, гляделись ивы. В самой середине озера темнела резиновая лодка, в которой сидели двое. Однако разглядеть их на таком расстоянии было невозможно. Рыбачат с утра пораньше, что ж ещё делать так далеко от берега.
Тропинка, по которой они шли, упиралась в небольшой песчаный пляж.
– Песок для пляжа специально привезли откуда-то издалека, – пояснила Наталья. – Это сейчас вода такая чистая, а после двенадцати тут лучше не появляться. Набежит молодёжь, мамаши с детьми. Воду замутят, песок перетолкут, мусора набросают. Вот, смотри, со вчерашнего вечера хлам остался.
Полянская и сама уже увидела несколько пустых пластиковых бутылок, сигаретную пачку, обрывок газеты под деревом.
– Вообще-то пляж убирают, – продолжала Бориславская. – Но сегодня, наверное, у мусорщика выходной. О-о, только её нам и не хватало!
Последняя фраза прозвучала так едко, что Тамара с удивлением подняла на приятельницу глаза. Наталья высмотрела кого-то у стайки березок неподалеку. От деревьев отделилась фигура в белом. Женщина в брючном костюме и смешной панаме была ещё далеко и не могла слышать слов Натальи, ехидно комментировавшей её появление:
– Вероника, местная сплетница. Профессиональная. Обо всех всё знает. Даже то, чего они сами за собой не подозревают. Откуда узнаёт, уму непостижимо. Видела же, какой он большой?
– Кто? – не поняла Полянская, думавшая как раз о том, как ей повезло. От местной сплетницы наверняка можно получить много ценных сведений обо всех обитателях Садов.
– Да посёлок же, – пояснила Наталья. – Ну, то есть Сады. Но расстояния её нисколько не смущают. Наверное, она с самого утра обходит всех знакомых. А здесь ведь знакомы все со всеми. Не дай Бог нечаянно сказать при ней что-нибудь, тут же разнесётся по округе. Интересно, что она может делать здесь в такую рань?
Женщина в белой панаме быстро приближалась. Она была невысокой и пухлой, с мелкими и словно немного стёртыми чертами лица. Под бесцветными ресницами и такими же блёклыми выщипанными бровками близоруко щурились довольно яркие зеленые глаза. За женщиной плёлся хмурый белобрысый мальчик лет десяти-одиннадцати в футболке и шортах. На руке женщины болталась видавшая виды матерчатая сумка, на шее мальчика висело зелёное махровое полотенце. Парнишка капризно канючил:
Конец ознакомительного фрагмента.