Смерть по вызову
Шрифт:
«Как я понял, вы хотите предложить мне какую-то работу?» – Десятников почувствовал жар разогретой ухом телефонной трубки. «Нет, не какую-то, – Сорокин хохотнул. – Какой-то работы мы не предлагаем, слишком солидная фирма. Мы хотим сделать такое предложение, от которого вы не сможете отказаться». «А можно немного поконкретнее», – пискнул Десятников, чувствуя себя заинтригованным. «Конкретика – это при встрече, – ответил Сорокин. – Пока лишь могу сообщить одно. У нас есть вакансия директора московского представительства по вопросам маркетинга. Работа очень перспективная. Возможности профессионального роста практически не ограничены».
Десятников так разволновался,
«Я вас понимаю, – в голосе Сорокина послышались ироничные нотки. – Но ваши сомнения быстро развеются, когда вы узнаете все преимущества работы в нашей фирме. Прекрасные условия, секретарь, помощник, само собой, персональная машина с водителем. Ну, это мелочи». «Понимаю, понимаю, – кивнул Десятников. – Тогда давайте договоримся о месте и времени встречи». «Послезавтра, скажем, возле парадного входа в ваш институт, после окончания занятий, – предложил Сорокин, назвал номер автомобиля. – Черный „Мерседес“, собственно, разминуться там негде».
Положив трубку, Десятников долго расхаживал по квартире, то и дело произнося вслух имя корейской фирмы и должность, что предложил Сорокин: директор московского представительства по вопросам маркетинга. «Ну как, звучит?» – в десятый раз спросил он супругу. «Да звучит, звучит, – ответила та, слегка раздраженная суетливым поведением мужа. – Только зря ты губы раскатываешь. Не возьмут тебя на эту работу». «Это почему же? – обиделся Десятников. – Почему не возьмут?» «Сам знаешь почему, – жена усмехнулась. – Разрез глаз у тебя не тот, не корейский, и кожа слишком белая. Для такой должности нужна азиатская внешность». Жена громко, как показалось Десятникову, зло рассмеялась.
«А если и возьмут, – добавила она, – то быстро турнут. С кандибобером турнут. Корейцы не любят, когда сотрудники в рабочее время пялят глаза на женщин, тем более руки к женщинам протягивают. Так что, ты заранее обречен на позорное изгнание». Она снова рассмеялась своей плоской остроте. Ясно, кто-то капнул жене об интрижке Десятникова с какой-то студенткой. И ведь уже не первый раз доносят. В мире так много злых людей, а он, Десятников, просто окружен недоброжелателями, живет среди них, как в змеином колодце. Уединившись в своей комнате, он включил телевизор, уткнулся взглядом в экран.
Несколько минут Десятников смотрел передачу «Мужчина и женщина в одном лице», где известный певец делился воспоминаниями и переживаниями. «Педик проклятый», – сказал Десятников, чувствуя, что не может усидеть на месте, вернулся в большую комнату, подсел на диван к жене, листавшей женский роман. «Люся, почему ты слушаешь всякие грязные сплетни обо мне? Почему в критические минуты не дождешься от тебя поддержки? – возвысил голос Десятников. – Объясни мне, почему так?» «Больно много от тебя поддержки в критические минуты», – жена бросила книгу на диван, встала и ушла на кухню. «Вот сволочь», – сказал Десятников.
Ночью плохо спалось, он трижды поднимался с постели, пил минеральную воду из бутылки, курил. На утро он вышел на работу с серым от бессонницы лицом, кое-как отбарабанил лекцию, с кафедры связался по телефону со сведущим человеком и узнал телефон именитого академика. Позвоню этому хрычу, поговорю о том, о сем, о здоровье спрошу, между делом поинтересуюсь, почему именно меня он решил рекомендовать на высокую должность в корейскую фирму, – решил Десятников. И, конечно, поблагодарить старика нужно за то, что вспомнил о скромном доценте, заботу проявил. Тепло поблагодарить, с чувством. Но Десятникова ждало разочарование. Домашний телефон отвечал длинными бесконечными гудками, а секретарь Академии наук ответил, что шеф находится на международном симпозиуме в Берлине и вернется только через неделю, не раньше.
Вот и этот поехал пьянствовать за казенный счет, – раздраженный плохой вестью, Десятников бросил трубку, не дослушав секретаря. Он нуждался в совете умного опытного человека. Должность на кафедре современной рыночной экономики досталась Десятникову большими трудами и хлопотами. И если бы не помощь тестя, сидеть бы ему в захудалом НИИ на голом окладе и квартальной премии, перебиваясь от получки до получки, влача жалкую жизнь итээровца, без перспектив, без тщеславных надежд. Но тесть помог, нашлись нужные люди, связи. И сам Десятников в грязь лицом не ударил, оправдал рекомендации. И не то чтобы здесь денежное место, но престижное, стабильное, через пару лет реально испечь докторскую диссертацию, а там, глядишь, и кафедра перейдет под его начало. Теперешний заведующий кафедрой, старенький сморчок, едва тянет воз, держится за счет старых знакомств. Но пропыхтит он не долго, здоровье оставляет желать и возраст пенсионный. Такого сковырнешь одним мизинцем.
Но и кафедра не потолок, впереди новые горизонты. Декан факультета, если разобраться, больше пяти лет на своей должности не продержится, пора на покой, на отдых заслуженный. А тут как раз Десятников вырос, сделал преподавательскую и научную карьеру в институте, в этих стенах. Чем ни кандидат в деканы? Впрочем, так далеко лучше не заглядывать, ведь любая дорога, самая долгая, начинается с первого шага. Нужно только найти верное направление – защита докторской, своя кафедра. Дальше видно будет.
И прежде Десятникову предлагали перейти на другую работу, были солидные предложения. Но хватило ума и осторожности не заглатывать сладкую наживку. Новый коллектив, новые интриги, съедят без остатка и даже не подавятся, а на одном месте и камушек обрастает, – говорил себе Десятников и вежливо отказывался. Но высокая должность в знаменитой корейской фирме совсем другое дело, тут есть над чем подумать. Секретарь, помощник, персональная машина, – вертелось в голове Десятникова. Это уже кое-что. И, разумеется, высокий оклад. Деньги избавят его от унизительной зависимости от тестя, вообще от многих проблем.
Для начала Десятников достроит дачу, поменяет пятигодовалый «Фольксваген» на более породистую машину, соответствующую его статусу директора по вопросам маркетинга. Жаль только, что посоветоваться не с кем. На институтской кафедре язык распускать нельзя, стоит только сообщить новость по секрету кому-то из коллег, как через час о ней узнает весь преподавательский состав да ещё кое-кто из студентов. Жена в последние дни злится на Десятникова, от неё кроме желчных замечаний и острот ничего не добиться. Люся убеждена, что своей карьерой, всем на свете Десятников обязан её отцу. Значит, теперь без благословения тестя не имеет права на горшок сходить, не то, что сменить место работы. Вот она, женская логика, вот оно, женское упрямство, граничащее с тупостью. Ну, помог тесть в свое время, святое дело, родственное, так из этого ещё не следует, что зятя он в свои крепостные крестьяне записал.