Смерть приходит не оттуда
Шрифт:
– Так меня будет видно вдалеке, да и в темном месте я не заблужусь.
Вдоволь налюбовавшись сияющим песком, добровольцы обратили внимание на якорь, поскольку очень боялись что из-за мощного шторма его вырвет из дна и шаттл унесет дальше в открытое море. Парни внимательно осмотрели якорь, непосредственно сам трос, и убедились, что подобного произойти не должно, поскольку он крепко засел в песке.
– Океан “Яростный”, – произнесла Лиза, поглядывая наверх. К счастью, песок был не настолько ярким для того чтобы можно было с глубины увидеть беснующуюся поверхность.
– Верно подмечено, – ответил Давид, – Предлагаю так его и называть. Никто не против? – парень огляделся и увидел согласие на лицах товарищей, – Вы заметили, что двоих
– Да, они действительно пропали. Мой трос оборвался и их унесло в океан, – ответил Эдуард, поднимая из песка волочащийся за ним обрывок, – Боюсь, что теперь мы им ничем не сможем помочь.
– Плохие новости. Что мы скажем Кожевникову, когда вернемся на шаттл?
– Хорошо, если все вернемся. А то может быть и с нами что нибудь случится, – оглядела товарищей Лиза, – Всего десять минут на планете, а двоих из нас уже нет.
– Да ладно тебе, брось, – подбадривал Эдуард, – Внизу нет шторма, переждем его здесь, а как там утихнет, поднимемся и улетим обратно.
– Отличная идея, правда мне хотелось бы прогуляться, – перебил Давид.
– Куда? – спрашивали добровольцы.
– Туда, – Давид показал рукой направо, – Туда, – налево, – Туда или туда, – он повернулся и указал вперед и назад, – Без разницы. Во всех направлениях одна и та же картина.
– Обратно вернемся по датчику шаттла? – Кире очень интересно было узнать ответ на этот вопрос.
– Да, как кстати в наших костюмах присутствует такой датчик. Думаю, трос можно отстегивать и оставить его пока здесь.
Убедившись, что ни при каких обстоятельствах они не заблудятся, а датчики, стрелкой указывающие на направление к шаттлу, словно компас показывающий на север, полностью исправны, добровольцы двинулись вперед, бросив трос у якоря. Шаг за шагом космонавты перемещались по дну Яростного, озираясь по сторонам. Несмотря на теплую воду, ни единой живности не было замечено вокруг, ни одна рыба или инопланетная тварь не проскользнула мимо. Казалось, что они идут через мертвый океан, такая безжизненная картина встречалась им. Вокруг также не было подводной растительности, так привычной на плодородной Земле. Только абсолютно ровное дно океана, покрытое странным светящимся песком. Может быть, это только недавно зародившаяся планета? И может быть, пройдет еще миллиард лет и только тогда буйный океан порастет причудливыми водорослями, обзаведется когтистыми скалами рифов, меж которых будут сновать туда-сюда акулы, мурены и прочие прожорливые твари. А пока на добровольцев безжизненное дно Яростного навевало только тоску и уныние.
К тому же, космонавты начали замечать, будто их ноги тяжелеют. Каждое движение давалось со все большим трудом, и когда ощущение лишнего груза в области стоп стало слишком явным, космонавты взглянули на свои ноги. Оказывается, пока добровольцы бесцельно брели по дну океана, коварный песок безостановочно прилипал к ногами и окутывал их салатовым свечением, превращая людей в кислотные дорожные знаки. Он оседал на икры, делая их громоздкими, и с трудом отцеплялся, когда добровольцы принялись его стряхивать. Некоторые песчинки настолько склеились между собой, что никак не хотели сваливаться, оставаясь и дальше частью костюма.
– Черт побери! – ругался Святослав, понимая что проще будет разорвать костюм, нежели снять оставшиеся куски.
– Поворачиваем обратно! – вскричала Лиза с тревогой в голосе, – Иначе на нас налипнет столько песка, что мы не сможет идти! Надо возвращаться, пока не поздно!
– Стойте! – резко оборвал остальных Давид. Он замер и кажется что-то внимательно разглядывал впереди, – Что это?
Добровольцы настороженно начали вглядываться в ту же сторону, куда смотрел Давид, но сколько бы они не напрягали и не щурили глаза, ничего кроме темной толщи воды, мрачнеющей с каждым метром, разглядеть не смогли. Однако Давид, обладающий более острым зрением ринулся вперед, будто что-то манило его в темноте.
– Подожди! – кричали космонавты, однако не остались на своих местах и побежали вслед за парнем, – Куда ты?
Давид продолжал двигаться вперед, невзирая на крики товарищей и песок, налипающий на ноги. Цель становилась все более и более четкой, и теперь ясно вырисовывалась перед парнем. Замедлив шаг, он остановился чтобы оглядеть то место, куда так стремился.
Всюду, вокруг, справа, слева и далеко впереди прямиком из салатового песка возвышались причудливые сталагмиты, разбросанные друг от друга на расстоянии метра-двух. Они также полностью состояли из песка, и представляли собой колонны разного диаметра. Какие то были совсем тонкими, не толще ладони взрослого мужчины, другие же невозможно было бы обхватить руками. В этом месте океана стояло практически ослепляющее сияние, поскольку сталагмиты тоже излучали его, как и песок под ногами. Давид крутил головой, разглядывая песчаные изваяния, возвышающиеся над ним, и пытался понять, как они образовались и зачем они здесь? Подоспевшие добровольцы с не меньшим восторгом глядели на лес сталагмитов, удивляясь столь яркому сиянию. Казалось, вода вокруг них становилась кристально прозрачной, кружась молекулами вокруг возвышений.
– Невероятно, – медленно проговорила Кира, – Что это за чудеса?
Девушка начала сновать между колоннами, обходя их по кругу и разглядывая со всех сторон. Увлекшись процессом, она с интересом протянула руку вперед и дотронулась до одного сталагмита. В ту же секунду с резким хлопком колонна упала, а почти весь песок, из которого она состояла, взвился высоко в воде, а затем стремительно рухнул на ближайших людей. Послышались крики.
Кира с ног до головы оказалась в песке. Подводная пыль Таласа окутала девушку, осев большими комками на голову и плечи. Однако еще сильнее досталось Святославу. На него рухнула большая часть колонны, вдавив в дно, и бедняга упал прямиком на липкий песок, а сверху спустилось наверное еще килограмм пятьдесят. Добровольцы тотчас бросились к пострадавшему, который едва был виден из-за песка, и общими усилиями помогли встать. Бедный Святослав еще хуже чем Кира оказался облеплен пылью. Целые комья осели на его спине, руках и голове, и даже фильтр, пропускающий через себя воду и снабжающий космонавта кислородом забился. Поняв, что воздух перестал поступать, Святослав неистово закричал, и сорвав с рук перчатки ногтями начал выскребывать из решетки фильтра песок. Подоспевший Эдуард бросился на помощь пострадавшему, тоже снял защитные рукавицы и ринулся очищать фильтр. Лицо Святослава превратилось в окаменевшую гримасу ужаса, и только глаза хаотично бегали по кругу. Наконец общими усилиями удалось немного освободить решетку, и в костюм парня вновь поступил воздух. Он немного отдышался, и испуг сменился невиданным гневом.
– Идиот! Идиотка! – закричал он, обращаясь к Кире и Давиду, – Один завел нас неизвестно куда, другая обрушила на меня тонну песка! Посмотрите, я весь в нем и едва не задохнулся!
– Святослав, все закончилось! Я правда не думала, что так получится, – оправдывалась Кира, но Святослав не обращал внимание на ее слова. Он полностью переключился на Давида, решив сделать его главным виновником последних событий.
– Вот куда тебя понесло?! Ты не думал о нас! Мы застрянем благодаря тебе! – раздраженно протараторил Святослав, вырывая из дна одну стопу. Теперь, под тяжестью груза, налипшего на него, парень по щиколотку уходил под песок.
– Я что, просил тебя бежать за мной? Ты сейчас занимаешься тем, что пытаешься переложить на меня ответственность за свои действия!
Несмотря на вполне справедливый ответ, Святослав ничуть не успокоился. Наоборот, он замахал руками, издавая что-то нечленораздельное про то, что он весь в песке, а затем перечислил почти все матные слова, известные людскому роду, добавляя что это его личное мнение касательно необразованного, невоспитанного и неотесанного Давида. Более того, Святослав не забыл добавить какое неудовольствие и неудобство он испытывает благодаря тому, что ему приходится находится в космосе, так далеко от дома неразлучным с Давидом, которого между прочим вообще не следовало брать в полет.