Смерть ради смерти
Шрифт:
– Кажется ему, – проворчал Супрун. – Лучше бы тебе вчера все, что нужно, казалось, тогда бы не напортил столько. И цена твоей оперативной информации – хрен да копейка, и то в базарный день, если ты заранее всего этого не знал. Ладно, действуй, теперь уж отступать некуда, все равно у нее твой телефон есть, так что и спрятаться ты от нее не можешь, и личность твою она установит в три минуты. Лучше уж ты первый ей откройся, пока она сама про тебя все не узнала. Между прочим, ты ничего не выяснил про ее замужество?
– Не удалось. Могу только сказать, что она вряд ли беременна.
– Ишь ты, – ухмыльнулся Супрун. – Ничего
– Я постараюсь. Но она очень замкнута, это будет трудно.
– Да что ты мне голову-то морочишь! – взорвался Игорь Константинович. – Замкнута, трудно! Это она-то замкнута?
Он выхватил из папки фотографию Каменской и швырнул ее на стол.
– Да она кипятком писать должна от счастья, что такой парень, как ты, будет за ней ухаживать. С ее-то внешностью она ничего слаще морковки не ела. И не говори мне ничего, слышать не хочу! А если ты импотент и у тебя проблемы, то ты так и скажи, я другого сотрудника к ней приставлю, коня с яйцами найду, специально для такой страхолюдины. Всё, Бойцов, на этом закончим. Иди составь подробный отчет о наемниках, которые за ней охотятся, отдашь мне. После этого отправляйся искать Каменскую, сегодня у нас суббота, так что здесь можешь до понедельника не появляться. И не сгущай краски, ты понял меня? Милиция сейчас занимается только убийством этого тележурналиста, на все остальное у нее сил нет, так что, бог даст, обойдемся малой кровью. Иди.
Через полтора часа на стол Игорю Супруну лег отчет Бойцова о людях, которые трижды пытались убить Анастасию Каменскую. Он снял телефонную трубку и вызвал своего подчиненного, по рангу равного Бойцову, но руководящего другой группой.
– Разберись с этими деятелями, – сказал ему Супрун, протягивая отчет. – Только так, чтобы информация не попала в МУР. Автокатастрофа, пожар, наводнение – что угодно, на твой выбор. Но их фотографии не должны дойти до отдела по борьбе с тяжкими насильственными преступлениями. Там их могут опознать. Усвоил?
– Так точно, – по-военному коротко ответил тот.
Оставшись в одиночестве, Игорь Константинович привычно откинулся в кресле и уставился взглядом на изображенные на картине экзотические цветы в узкой стеклянной вазе. Почему внезапно так осложнилась ситуация вокруг прибора? Ведь долгое время все было тихо-спокойно, даже совершенное Войтовичем убийство и его последующее самоубийство не вызвало такую волну, которая вдруг поднялась из-за этого дурацкого пожара и сгоревшего в нем уголовного дела. Неужели все дело в ходатайстве? Или там что-то другое? Надо бы проверить для спокойствия. А заодно и про цианиды выяснить. Литвинова утверждает, что это была внеплановая проверка из-за того, что участились случаи отравления. А так ли это на самом деле?
Глава 12
1
Настя Каменская сидела перед полковником Гордеевым несчастная и расстроенная.
– Я не понимаю! – бушевал Колобок, упругим мячиком катясь по кабинету и огибая длинный приставной стол для совещаний. – Как ты могла сделать такую глупость! Ты же умница, во всяком случае, я всегда считал тебя умным человеком. Ты хоть можешь сопоставлять масштаб проблем? Боялась она меня разбудить, видите ли! А если бы эта штука рванула, что тогда? Ты разницу
– Я очень испугалась, Виктор Алексеевич, – виновато пробормотала Настя. – Знаете, как страшно было! Я дома одна, глухая ночь, только что чуть не застрелили из машины, а тут еще дверь эта… Я чуть с ума не сошла от страха.
– Да не чуть, а сошла, – проворчал Гордеев, немного поостыв.
Он прекратил метаться по комнате и уселся за стол. Сложив пухлые руки в замок, оперся на них подбородком и уставился на Настю, словно ждал, что она сейчас скажет что-нибудь необыкновенно умное.
– Ты проверила этого Вадима по номеру телефона? – наконец спросил он.
– Проверила. Справок не дают.
– Уж конечно, – хмыкнул Гордеев. – Наш коллега все-таки. Давай номер, я через министерство пробью проверку. Ну что ты молчишь, Настасья? По глазам вижу, идеи есть. Говори, говори, не таись. Все, что я про тебя думаю, я уже сказал, так что не бойся, хуже не будет.
– Понимаете, Виктор Алексеевич, все закрутилось после нашего похода в Министерство науки. Я вам не говорила, но оказалось, что Томилин нас с вами обманул.
– То есть как обманул?! – снова взвился Колобок. – Почему ты до сих пор молчала? Нет, видно, я еще не все сказал, видно, мало тебя ругал.
– Подождите, Виктор Алексеевич, не кричите, а то сейчас я расплачусь, мне и без того тошно. Сразу после министерства я спросила у Лешки про все эти штучки с обратным эффектом и про Мейерштранца, а он сказал, что это безграмотный бред и полная глупость. Я тогда решила, что Томилин так себя повел не по злому умыслу, а по незнанию. Леша говорил, что если бы Томилин хорошо разбирался в физике, то занимался бы наукой, а не руководством. В общем, я подумала, что…
– Ясно, что ты подумала, – нетерпеливо перебил ее Гордеев. – И что дальше?
– А дальше на меня пытались напасть прямо возле дома поздно вечером, но, к счастью, обошлось. Кто-то пальнул из пистолета, потом заработала сигнализация на автомобиле, и нападающие разбежались, а буквально через минуту проехала милицейская машина. Я тогда подумала, что мне просто повезло, а после вчерашнего сообразила, что меня кто-то спас. Может, попробуем с этого конца подойти?
– Можно, – задумчиво откликнулся полковник. – Людей у нас маловато, правда, сейчас все тележурналистом занимаются. Но попробуем, может, что и выйдет. Пусть Доценко пошустрит в этом научном министерстве вокруг Томилина, а Короткова пошлем проверить алиби всех пятерых подозреваемых из Института. Время у нас неудачное, сегодня суббота, завтра воскресенье, остается понедельник и половина вторника.
– Почему половина? – удивилась Настя.
– Вторник – 7 марта, предпраздничный день. Ты что, забыла?
– Забыла, – призналась она. – Терпеть не могу праздники. Работать мешают.
– А преступники тебе не мешают? – ехидно поинтересовался Гордеев. – Ты валяешь дурака, дорогая моя. Кстати, разведка донесла, что ты наконец-то выходишь замуж за Чистякова. Это правда?
– Правда, – кивнула она. – Тоже издеваться будете?
– Почему непременно издеваться? Хвалить буду. Молодец, за ум взялась, на человека становишься похожа.