Смерть - штука тонкая. Афера Хавьера. Экстренный выпуск
Шрифт:
— Ты мне как-то сказала, что она была напугана. Что ты имела в виду?
— Не знаю… Это было видно по тому, как она себя вела.
Конни села на край дивана. Свет от лампы освещал ее короткие светлые волосы и ложился тенями на голубые глаза. На ней были пижамные брюки и синяя рубашка, она выглядела очень усталой и очень несчастной.
— Сначала я думала, это просто нервы. Она подскакивала от любого телефонного звонка или стука в дверь. Вы ее видели. Она выглядела так, будто ее разрывают на кусочки.
— Чего она боялась?
— Не знаю. Она мне не говорила. Но это было связано с ее работой. Сегодня вечером какой-то мужчина приходил с ней поговорить. Я знаю, она была напугана. И ужасно не хотела продолжать, но он настаивал.
— Кто это был?
Конни взглянула на него, и он заметил, как во взгляде нарастает страх.
— Ты меня просишь нарушить одиннадцатую заповедь, — грустно улыбнулась она. — «Держи рот на замке».
— Чего ты боишься?
— Я не хочу неприятностей.
Террел колебался, знал, что был бы дураком, если бы ей верил; она ничем ему не обязана и наверняка убеждена, что всякий, помогающий полиции, — доносчик. Но тут он ничего не мог поделать.
— Послушай меня, пожалуйста. Прими на веру, если можешь. Человек, убивший Эден, гуляет на свободе. А невинного обвиняют в убийстве. Он умрет, если не откроется правда. Значит, если ты что-нибудь знаешь, ты не можешь молчать.
Она опустила взгляд на руки и казалась вконец затравленной.
— Кто сказал, что я что-нибудь знаю?
— Кто сегодня сюда приходил? Чего он хотел от Эден? Почему она была напугана? Разве ты не можешь мне это сказать?
— Вам, конечно, сенсацию подавай. Это твоя работа. Тебя повысят, и начальник похлопает по спине. А чтобы ты лучше выглядел, мне подставлять свою шею?
— Забудь обо мне, ради Бога, — Террел сел радом с ней. — Может умереть невиновный, поэтому тебе придется рискнуть. Это ведь не тайная война или вендетта времен Аль Капоне. Тебя будут охранять. Если ты мне доверяешь, я об этом позабочусь. Я сохраню в тайне, что бы ты мне не сказала. Если ты не доверяешь мне, иди в полицию, иди к губернатору.
Зазвонил телефон, и она явно занервничала. В тишине квартиры настойчиво заливался звонок. Несколько секунд они смотрели друг на друга, но когда Конни начала подниматься, Террел схватил ее за запястье.
— Сначала ответь. Кто это был?
Рука была холодной, он почувствовал, как она вся дрожит. Он вздохнул и отпустил ее.
— Ладно, ответь.
Девушка поспешно пересекла комнату и сняла трубку.
Террел закурил, наблюдая за ее лицом; что-то резко изменилось в ее глазах, она слушала, плотно прижав трубку к уху.
— Да, да, — сказала она, потом еще несколько секунд слушала и опять сказала: — Да, конечно, понимаю.
Медленно положив трубку, несколько секунд она стояла неподвижно. Лицо ее смертельно побледнело.
— Кто это был?
— Мой друг.
— Ладно. На чем мы остановились? Эден боялась из-за того, что ей предстояло сделать.
Она вернулась на место и закурила, избегая встречаться с ним взглядом.
— Я просто догадывалась. Может быть, я ошибалась?
— А как насчет человека, приходившего сюда сегодня вечером?
— Я ничего о нем не знаю.
— Но ты его видела, верно?
— Нет — я была в спальне.
— Жаль. Прошлый раз, когда я был здесь, ты сказала, что повидать Эден заходил Фрэнки Шанс. Помнишь?
Она поспешно покачала головой.
— Не уверена. Я слышала только голос, и подумала, что это Фрэнки.
— Опять была в спальне, да? Разве Эден не позволяла тебе выходить, знакомиться с друзьями?
— Прекрати травить меня! Прекрати!
Она сжала руками край стула.
— Кто звонил?
— Друг, я тебе сказала.
Террел сел поближе и опять взял ее руку.
— Ледяная. Лицо белое, губы дрожат. Крутые у тебя друзья. Что он приказал? Заткнуться? Сидеть тихо?
— Может быть, — сказала она, вырывая руку. — Почему ты сам не пойдешь в полицию? Им платят за то, что они выслеживают убийц. Мне платят за то, что я пою в клубе.
— И бьюсь об заклад, очень скоро тебе повысят зарплату, — спокойно заметил Террел.
Она виновато покосилась на него.
— Не трать силы, нападая на меня. Я боюсь. А ты ожидал, что я буду этого стыдиться? Я слабая, я трусиха, можешь называть меня как угодно. Я не героиня. Я не специалист по дзюдо и не святая, чтобы делать то, что правильно, и плевать на последствия.
Она приостановилась, часто дыша и опустив глаза.
— Я стараюсь сохранить работу и свое здоровье. И решаю только свои проблемы.
Террел несколько секунд смотрел ей в лицо, но она не поднимала взгляда. Наконец он сказал:
— Может быть, я бы чувствовал себя так же, будь я в твоей шкуре. Не уверен, что я не поступил бы так же. Я не нападаю на тебя. Я просто делаю свое дело. Но если передумаешь, всегда сможешь найти меня в газете. Не забудь, пожалуйста.
— Нет смысла, — покачала она головой.
— Тогда помни про Колдуэла, — сказал он, вставая. — Он потеряет свое положение, репутацию, семью, все — даже жизнь. А он не больше виноват, чем ты. Помни о нем, когда будешь петь про любовь лысым пьяницам в кабаке Айка Селлерса.
— Почему бы тебе не оставить меня в покое?
Она едва не плакала.
Террел вздохнул и взял шляпу.
— Ладно, ухожу, но ты можешь найти меня в газете, если я вдруг понадоблюсь.
6