Смерть сквозь оптический прицел. Новые мемуары немецкого снайпера
Шрифт:
Через некоторое время советская артиллерия была уничтожена, и наши танки начали переправляться через мост. Кроме того, через реку были переброшены два понтонных моста, чтобы ускорить продвижение войск. Тем не менее наша дивизия смогла переправиться на другой берег только к вечеру 22 июня. Все это время мы слышали где-то вдали громыхание взрывов. Мне это почему-то напомнило грохот устраивавшихся в Гамбурге каждое лето фейерверков, на которые я любил смотреть еще мальчишкой. Подобные странные сравнения иногда приходят в голову на войне.
После переправы мы получили время на сон, а перед рассветом мы быстро проглотили завтрак и
Танки двигались достаточно медленно, чтобы мы поспевали за ними. Тем не менее некоторые из нас, и я в том числе, запрыгнули на танковую броню, чтобы не двигаться пешком. Вокруг нас то и дело мелькали польские сельские лачуги, которые казались оставленными жителями. Примерно через пять километров мы наткнулись на огромные силы русских. Они окопались на пологом холме. Я соскочил с брони и приказал своим бойцам сделать то же самое. Дальше мы продвигались под прикрытием танков. Когда между нами и противником оставалось менее километра, и мы и русские практически одновременно открыли огонь.
У русских было множество пулеметов и противотанковые орудия. Несколько наших танков загорелись всего через несколько секунд. Однако на нашей стороне был численный перевес, и мы продолжали продвигаться вперед.
Через некоторое время мне удалось занять удобную и относительно безопасную позицию позади небольшого холмика. Я начал стрелять в русских из своей снайперской винтовки. Уничтожив двоих пулеметчиков, я заметил офицера, который приказывал своим солдатам сменить пулеметчиков, убитых мной. В первую секунду я хотел застрелить офицера. Но потом я решил, что он может помочь в моей работе. И действительно, он подсылал к пулемету все новых и новых солдат, а я убивал их точными выстрелами в голову. Когда я таким образом убил около пяти человек, солдаты, видимо, перестали слушаться офицера. Тогда он достал пистолет и направил его на очередного солдата. Бедняге ничего не оставалось, кроме как подскочить к пулемету. Через миг ему в голову попала моя пуля.
Офицер больше не предпринимал попыток послать к пулемету кого-то еще, тогда я перевел свой прицел на него и, дождавшись момента, когда он в очередной раз высунет голову из окопа, выстрелил в этого офицера.
Бой продолжался еще около часа. В конце концов русские были окружены и сдались.
Вскоре после этого нам было приказано снова погрузиться в кузова грузовиков. Наш путь длился несколько часов, пока мы не достигли Белостока.
Танковый корпус и пехотинцы из его сопровождения к этому моменту уже продвинулись дальше на юго-восток. А нескольким пехотным дивизиям, нашей в том числе, было приказано взять Белосток и уничтожить его защитников.
Мы высадились из грузовиков в полутора километрах от города. Продвинувшись вперед примерно на километр, мы начали окапываться. В это время немецкая артиллерия открыла огонь по городу. К этому времени в других частях города уже шел бой. Однако по нам также открыла огонь русская артиллерия. Мы спешно начали окапываться. Один из снарядов взорвался неподалеку от наших позиций. В результате несколько бойцов погибли, в нашу сторону полетели оторванные взрывом руки и ноги. Новички были в шоке. Но наши с Зоммером окрики заставили их продолжить окапываться с удвоенной силой. И вскоре у всех нас уже были готовы небольшие окопы, запрыгнув в которые, мы продолжали орудовать лопатами, чтобы углубить их.
Когда достаточно глубокие
Когда мы сняли с него каску, оказалось, что у него лишь содран кусок кожи на голове. Мы сразу перебинтовали его и утешили, сказав, что с подобными ранениями еще никто не погибал. Услышав это, он успокоился и практически перестал орать, только постанывал время от времени. Между тем появившиеся на окраине города русские пулеметчики открыли огонь, на который тут же ответили наши пулеметы. Кроме того, стали все чаще раздаваться винтовочные выстрелы.
Теперь мы и наши снайперы тоже должны были не мешкать, а искать цели. Осмотревшись, мы сразу заметили нескольких советских солдат. Они прятались за домами и деревьями. Поскольку в прошлом бою я видел, что многие русские были вооружены устаревшими примитивными винтовками, то здесь я предположил, что у них, возможно, попросту не было достаточного количества пехотных лопаток, чтобы окопаться. Впрочем, как бы то ни было, это играло нам на руку.
По приказу Зоммера наш снайперский взвод разом открыл огонь. Кроме того, к этому моменту бойцы Вермахта начали вовсю осыпать русских минами, выпущенными из 81-миллиметровых минометов. Эффект от разрывов этих мин был потрясающим: от каждой из них осколками поражалось сразу несколько русских, поскольку у них практически не было окопов.
Снайперская работа в подобных условиях также не представляла особой трудности. В результате даже каждому из наших новичков удалось уничтожить по несколько советских солдат. Я сам уничтожил четверых пулеметчиков и одного снайпера. После этого я уже не смог отыскать очередную цель.
Огонь советской артиллерии ослаб. Русские отступали в глубь города. Всего через несколько минут вслед за отступающим врагом устремились несколько немецких батальонов. Мы, снайперы, прикрывали их продвижение, следя за тем, чтобы нигде неожиданно не возник вражеский пулеметчик или снайпер.
Как только наши войска продвинулись примерно на сотню метров, мы выскочили из окопов и устремились следом. Русские солдаты к этому моменту уже были отчасти обескровлены: значительная часть их пулеметов и другого эффективного оружия была оставлена ими во время отступления прямо на позициях. В то же время значительная часть немецких пехотинцев была вооружена пистолетами-пулеметами МР-38 и МР-40, которые в ближнем бою были значительно эффективнее, чем устаревшие винтовки, которыми была вооружена основная масса русских.
Тем не менее советские войска продолжали сопротивление, мешая Вермахту захватывать город. Наш снайперский взвод разделился на две группы по девять человек, одну из которых возглавил я, а другую Зоммер. Каждая из групп должна была оказать поддержку в ближних боях частям, захватывающим город.
К этому времени артиллерия с обеих сторон практически прекратила огонь, поскольку расстояние между солдатами обеих армий зачастую составляло лишь несколько домов. Разрывы артиллерийских снарядов изредка доносились до нас лишь с северной части города, где, по всей видимости, находилась русская артиллерия. Оттуда раздавался ответный огонь, и русские снаряды летели в сторону южной окраины. Вероятно, русские весьма смутно представляли место нахождения артиллерии Вермахта.