Смерть старого мира
Шрифт:
Младшенький для проформы поныл, но, сторговавшись на ещё одной четвертинке яблока, получил оную и вприпрыжку убежал наверх. Лаура ещё какое-то время поворчала и утихла, вымещая злость на безвинном тесте. Вновь воцарилась идиллия. Агнесса даже стала негромко мурлыкать под нос любимую песенку детей и ей так же тихо — в полный голос в этом доме было не принято петь — вторили близнецы.
— Ха! — донеслось внезапно со стороны камина, где сидел Джордж. — Что за слово дурацкое — «э-нте-рпре-нэр»!
— Что там, отец? — весело поинтересовалась Агнесса, художественно
— Читаю: тело, найденное в воде возле доков, изуродованное и распухшее до неузнаваемости, после магической экспертизы уважаемого гаруспика, мистера Оукшира, было определено как принадлежащее Оливеру Дюбуа, энтер... энтре... антрепренёру, во! — ну и паскудное же словечко! — заезжего цирка «Дюбуа», — зачитывать написанное громко и вслух Джорджу быстро надоело, и он вновь перешёл на бормотание себе под нос.
Но и сказанного хватило, чтобы у девушки всё внутри сжалось от чувства дурноты.
— Па, ну ты коротко скажи, что произошло, интересно же! — вклинилась Лаура, и опекун, встрепенувшись, махнул рукой.
— Да жирдяя какого-то выловили в доках, вроде как — заколот был, — при этих словах Агнесса едва не упустила на пол сковороду с пирогом, но кое-как сумела её удержать и поставить в печь.
Мужчина, однако, не заметил ничего и задумчиво продолжил:
— Варварство какое, подумать только! Труппа скорбит, часть разбежалась. Оставшаяся — спешно пакует чемоданы и собирается дать дёру.
— Страсти какие, — вяло отозвалась Агнесса, посмотрев на близнецов. — Поможете убрать всё?
— Да, Агни, — хором откликнулись они и спокойно, без лишней спешки принялись собирать всё со стола.
Девушке почудилось, что Стефани на неё посмотрела особенно внимательно, но вслух ничего не сказала. Наскоро закончив со всеми делами на кухне, Агнесса торопливо, едва ли не бегом, направилась наверх, сославшись на то, что не выспалась утром и хочет наверстать упущенное. Лаура заверила её, что последит за пирогами и уложит малышню спать.
Сон сковал её неожиданно легко, как бывало порой: после работы по дому, сил на то, чтобы ворочаться с боку на бок попросту не оставалось. Однако, сновидения на сей раз подбросили неприятный сюрприз, и виной тому был вовсе не Мельхиор, что в дурном настроении иногда насылал на Агнессу кошмары, наполненные кровью, пламенем, страданиями и смертями.
Нет, девушке снились те самые «украденные поневоле» пятьдесят фунтов.
Выросшие до размеров дома, с карикатурными руками и ногами, как карты в «Стране Чудес», они преследовали Агнессу по ночному Лондону и выкрикивали обличения и угрозы. А она всё бежала, бежала, бежала... улицы, что она знала, меняли очертания, вокруг неё и прямо под ногами вырастали невиданные здания, а на небе, которое почему-то не закрывал Верхний Лондон, вместо луны блекло светилось лицо толстяка-распорядителя. Наконец, не выдержав мучения безысходной погони, Агнесса со сдавленным криком прыгнула с черепичной крыши, по которой она бежала как по ровной брусчатке, и проснулась, рывком сев в кровати. Сердце бешено колотилось, волосы слиплись на лбу и висках, а горло высушило дикой жаждой — будто и впрямь от кого-то убегала.
— Господи... — хрипловато выдохнула девушка, дрожащими пальцами скользнув по лицу и стирая испарину.
Посмотрела на часы и вздохнула — до рассвета оставалось ещё с полчаса. Сглотнула вязкую слюну и поморщилась — пить захотелось только сильнее.
Тихонько встав с кровати и прихватив тёплую накидку, она на цыпочках прошлась до двери и умудрилась почти беззвучно её открыть. Половицы не скрипнули, петли не взвизгнули... осталось преодолеть лестницу. Аккуратно ступая босыми ногами по ступенькам, то и дело поджимая пальцы от дуновения прохладного сквозняка, Агнесса спускалась, затаив дыхание.
«Да расслабься ты, вчера даже и не думала о том, чтобы осторожничать — и никто не проснулся, кроме малявки твоей...» — Мельхиор, как всегда, возник внезапно, заставив девушку едва ли не подпрыгнуть на месте и машинально схватиться за хрупкие перильца.
«Боже! Не пугай меня так, пожалуйста!» — взмолилась она, прижав ладонь к сердцу, стараясь унять бешенный его ритм.
«Экая ты чувствительная! Нервишки шалят?» — демон порой был ехидным, но куда чаще просто невыносимым.
«Между прочим, из-за тебя!»
«А я-то тут при чём?»
«А кто меня подбивал забрать деньги?»
«И что с того?»
Агнесса не нашлась что ответить... собственно, эта дискуссия была бессмысленной, поскольку объяснить демону, что её мучает совесть просто невозможно.
Добравшись до кухни, она почти наощупь нашла чашку и кувшин, и, наконец-то, смогла утолить жажду. А на последнем глотке услышала тихий и деликатный стук в дверь.
Моргнула, замерев и уставившись перед собой невидящим взглядом — проверяя все сигнальные и защитные обереги, которые, как ни странно, молчали.
«Мне послышалось?»
«Нет.»
Словно подтверждая слова демона, вновь раздался стук — чуть более настойчивый, но всё такой же негромкий. Будто некто, стоящий снаружи, знал, что рядом будет тот, кто откроет.
Агнесса вновь нервно сглотнула и на негнущихся ногах приблизилась к двери. Протянула руку и замерла в нерешительности, боясь даже коснуться ключа, торчащего в замке.
«Да не бойся ты! У тебя есть я, никто не посмеет тебе навредить! — уверенно заявил Мельхиор. — Отпирай давай, сейчас мы им покажем, как мешать людям спать!»
Зажмурившись и глубоко вдохнув для храбрости, она с тихим сухим звоном повернула ключ и потянула на себя ручку, где-то в глубине души даже испытывая любопытство — кому же могло прийти в голову шататься посреди ночи?
Любопытство оказалось одновременно удовлетворено и начисто сметено ужасом, когда она увидела гостя.
«Клетчатый» Жёлтый.
Первый рефлекторный порыв — захлопнуть дверь прямо перед этим любезно улыбающимся лицом, оказался смешан и подавлен, как ни странно, воспитанием. Мельхиор радостно зарычал в её голове.