Смерть старого мира
Шрифт:
— Что ж, милые леди, с вашего позволения — оставляю вас на время. Заселение — процесс кропотливый, и, если позволите, — Генрих даже слегка понизил голос, выразительно дёрнув бровями, — интимный. Так что не смею вам мешать! Встретимся за ужином, надеюсь?
Агнесса, и без того смущённая и сбитая с толку происходящим, только кивнула, даже не удосужившись спросить — где же должен проходить ужин. Ирину же такие мелочи, судя по всему, не волновали вовсе.
Княжна величественно махнула тонкой ручкой — точно госпожа,
— Я найду тебя, когда ты мне понадобишься.
Парень даже бровью не повёл на такое вопиющее высокомерие, лишь подобострастно улыбнулся и снова раскланялся — им обеим, как отметила Агнесса:
— Буду ждать, надеяться и верить! — довольно пафосно и слишком громко провозгласил он, после чего крайне стремительно ринулся по лестнице вниз.
Девушка поняла, что, опять же, где-то на подсознательном уровне она ожидала, что с пронзительным карканьем он просто спрыгнет с балкона, на ходу превращаясь в птицу — и была даже несколько разочарована, что этого не произошло.
Оставшись вдвоём, девушки переглянулись, и Агнесса, видя в глазах Виленской безмолвное ожидание, поняла, что стучать, открывать двери и объясняться с комендантом, видимо, придётся ей. Не то, чтобы это было самым сложным заданием в её жизни — справится!
На стук в правую дверь никто, правда, не отозвался, но зато обнаружилось, что — во-первых, она открывалась внутрь, а во-вторых — вовсе не была заперта, и приоткрылась от первого же удара. За ней обнаружился длинный коридор с расположенными в шахматном порядке дверями попроще, чистый и аккуратный. Надраенный пол аж блестел, на стенах висели кашпо с цветами и картины, а под потолком — тоже высоким, но по-нормальному, располагались ровно светящиеся белым стеклянные шары.
— Вы куда? — раздался откуда-то справа сварливый голос.
Агнесса не успела и шагу сделать, как перед ней распахнулась створка ближайшей двери, преграждая путь и не позволяя рассмотреть что-либо ещё. Осторожно заглянув внутрь, девушка обнаружила совсем небольшую каморку, большую часть которой занимал невероятно тучный — чтобы не сказать «жирный» — мужчина, с явным трудом втиснувший своё необъятное тело за крошечный столик.
— А... мы... — запинаясь, проговорила Агнесса, нервно мусоля в руке тот самый листик, выданный ректором. — Нам заселиться нужно.
— Новенькие... — риторически и с совершенно непонятным отвращением проговорил толстяк, разглядывая вошедших.
Ирина воинственно сопела где-то в районе плеча Агнессы, и та поспешила объясниться:
— Да, нас господин ректор направил! — выпалила она, прежде чем княжна решила бы устроить очередной разнос очередному представителю местной «власти».
— Направления сюда давайте, — жирный палец-сарделька несколько раз ткнулся в столешницу, но, вопреки ожиданиям Агнессы, не оставил на той маслянистого пятна.
С трудом сообразив, что под «направлением» он подразумевал выданные им бумажки, она осторожно положила свою перед комендантом, а затем, развернувшись, вопросительно посмотрела на княжну. Та, фыркнув, сунула ей в руки свою уже изрядно помятую инструкцию и отвернулась.
Каково же было изумление Агнессы, когда толстяк, заполучив оба документа, даже не посмотрел на них и просто смахнул в выдвинутый откуда-то сбоку ящик.
— На выход, шутницы, — пророкотал он, вдобавок ещё сотворив прогоняющий жест пухлой ладонью.
— В смысле?! — взвился голос Ирины, мгновенно приобретая агрессивные интонации.
— В мужском крыле вам делать нечего — и так все комнаты забиты. Ишь, чего удумали, развратницы! — погрозил он им обеим тем самым пальцем.
— Но, позвольте, почему мужское? Там же женский портрет на двери! — изумлённо возразила Агнесса.
— Враньё, — припечатал комендант.
Было очевидно, что вставать и покидать эту каморку он не станет ни при каких обстоятельствах, так что доказать ему обратное не представлялось возможным, и всё же было обидно. К тому же она очень устала и была на взводе.
— Извините, не могу с вами согласиться, — упёрлась Агнесса, позабыв очевидное правило — не дерзить старшим. — Нас любезно проводили прямо до двери — до этой двери! — и указали на неё, как на женское крыло общежития. Не могли же нас обмануть глаза?
— Вообще-то могли, — снова подала голос Ирина, но теперь тот был подозрительно задумчив и спокоен. — Если кто-то наложил на таблички иллюзию.
— А? — оглянулась девушка и изумлённо застыла — за время этого бурного диалога, картинка действительно успела сменить вид.
Теперь там красовался определённо мужской силуэт с тростью и в котелке, как положено.
— Но как же... так? — растерянно пролепетала она, беспомощно глянув на толстяка.
Тот равнодушно пожал плечами:
— Вам в соседнюю дверь.
Агнессе стало ужасно стыдно за собственную несдержанность, и она вновь учтиво склонила голову:
— Извините, сэр. Мы сейчас же уйдём. Не могли бы вы вернуть направления? Очевидно же, что мы попали к вам по ошибке...
— Или по умыслу негодяя, которому я при встрече вырву ногу... — прорычала княжна. — Правую.
— Идите, идите, — проигнорировав их, отмахнулся мужчина и тут же сделал жест, словно потянул что-то на себя.
Створка двери, преграждающая им дорогу, послушно поехала назад, закрывая теперь кабинку коменданта. Девушки вновь переглянулись — теперь уже с толикой растерянности.
— Ну, давай попробуем там, — вздохнула Ирина и, выйдя на площадку, с прищуром осмотрела левую дверь — с женским силуэтом.
Зонтик и старомодное пышное платье прилагались. Спутать картинки, при всём желании, было решительно невозможно, но факт был упрям.