Смерть травы
Шрифт:
Джон кивнул:
– Я слышал.
– Так вот – закон только что отменен. Сообщили в новостях прошлой ночью.
– Наверное, они уверены, что все налаживается.
Дэвид усмехнулся:
– Они могут быть уверены в чем им угодно. Следующей весной я посажу картофель и свеклу.
– А пшеницу, ячмень?
– Ни акра.
– Если к тому времени вирус уничтожат, зерно сильно поднимется в цене, – глубокомысленно изрек Джон.
– Как будто другие об этом не думали. Знаешь, почему закон аннулировали?
– Если запретят посадки
– Какая азартная игра, – заметил Дэвид. – Жизнь страны против повышения налогов.
– Ставки, должно быть, очень хороши!
Дэвид покачал головой.
– Но не для меня. Я ставлю на картофель.
К их разговору Дэвид вернулся в канун Рождества. Мэри и Дэвид-младший вышли на морозный воздух поразмяться после обильного рождественского обеда. Трое взрослых, предпочитая более спокойный способ переваривания пищи, удобно устроились в креслах, наслаждаясь симфонией Гайдна.
– Как твое чудовище, Джон? – спросил Дэвид. – Успел во-время?
Джон кивнул:
– Меня чуть не стошнило, когда я рассмотрел его со всех сторон. Но это еще цветочки по сравнению с тем, что мы делаем сейчас. Думаю, он станет чемпионом в конкурсе уродов.
– И ты ничего не можешь изменить?
– Мы – люди подневольные. Даже архитектор вынужден приспосабливаться к прихотям «денежных мешков», а я – всего лишь инженер.
– Но ведь ты – лично ты – ничем не связан?
– Только нуждой в деньгах.
– Слушай, ты бы мог взять годичный отпуск, если бы захотел?
– Конечно. Только есть одна загвоздка – как спасти семью от сточной канавы.
– Я хочу, чтобы ты приехал сюда на год.
Джон даже привстал от волнения:
– Что?
– Ты оказал бы мне огромную услугу. О финансовой стороне не беспокойся. Есть только три вещи, которые фермер может сделать со своими дурно нажитыми доходами: купить новую землю, прокутить или положить в кубышку. Я никогда не хотел иметь землю вне долины, да и транжира из меня неважный.
– Вирус? – медленно проговорил Джон.
– Может, это и глупо, – сказал Дэвид, – но мне не нравится, как обстоят дела. А еще я видел хронику о восточной эпидемии.
Джон взглянул на Анну.
– Но ведь это Восток, – сказала она. – Наша страна более дисциплинирована. Нехватка продуктов, пайки – все это у нас уже было. А сейчас даже нет никаких признаков какой-либо реальной опасности. Спрашивается, не слишком ли – Джон бросает все дела, мы приезжаем сюда, живем за твой счет целый год – и все только из-за того, что дела, можетбыть, повернутся к худшему?
– Вот мы, – ответил Дэвид, – мирно сидим у огня, с полными желудками. Я понимаю, так очень трудно представить будущее, которое, может, никогда и не наступит.
– Никогда еще не было такой болезни, – сказал Джон, – будь то болезнь растений или животных, эпидемия которой не прекратилась бы сама по себе. И никогда не было случая полного уничтожения того или иного вида. Вспомни хотя бы чуму!
Дэвид покачал головой:
– Только предположения. Мы не знаем наверняка. Что убило гигантских рептилий? Ледниковый период, борьба за существование? А может, вирус? И что, по-твоему, произошло со всеми растениями, останки которых мы находим сейчас? Почему они не оставили «потомства»? Если за короткое время наблюдений мы не столкнулись с подобным вирусом, это еще ничего не значит. Человек может прожить всю жизнь, ни разу не увидев комету, но это вовсе не означает, что комет не существует.
– Все это очень хорошо, Дэйв, – произнес Джон, давая понять, что тема исчерпана, – но я не смогу приехать. Моя работа меня вполне устраивает, хотя результаты ее меня, похоже, не интересуют. Вот скажи, как ты представляешь себе этот год? Я буду сидеть на твоей шее?
– Я бы сделал из тебя фермера за месяц.
– Из Дэви – возможно.
На стене усыпляюще тикали часы. Анна вдруг подумала, что здесь разговоры о страшных последствиях победы вируса даже более странны, чем в Лондоне.
– В конце концов, – произнесла она вслух. – Мы всегда можем приехать сюда, если дела действительно станут так плохи. Но сейчас, по-моему, в этом нет необходимости.
– Когда мы впервые приехали в долину, – сказал Дэвид, – и гуляли с дедушкой Беверли возле ущелья, он признался мне, что, выходя из долины, всегда чувствует, словно за его спиной захлопывается невидимая дверь.
– Да, я тоже ощутила что-то подобное.
– Если катастрофа все-таки наступит, – продолжал Дэвид, – в Англии будет не так уж много безопасных мест. Долина может стать одним из таких убежищ.
– Значит – картофель и свекла, – сказал Джон.
– И более того, – добавил Дэвид, пристально взглянув на них. – Вы видели кучу бревен у дороги?
– Для новых зданий?
Дэвид встал и подошел к окну.
– Нет, – сказал он, глядя на зимний пейзаж. – Для частокола.
Анна и Джон переглянулись.
– Частокол? – переспросила Анна.
Дэвид обернулся:
– Изгородь, если хотите. Необходимо сделать ворота, которые смогут противостоять натиску толпы в долину.
– Ты серьезно? – изумленно спросил Джон.
Он внимательно посмотрел на своего старшего брата, который никогда не отличался особым воображением и склонностью к авантюризму. Его манеры, как обычно, были бесстрастны и флегматичны. Казалось, Дэвида совершенно не волнует замешательство, вызванное его сообщением.
– Абсолютно серьезно, – ответил Дэвид.
– А если ничего не случится… – спросила Анна.
– Здешняя сельская публика будет просто счастлива найти новый источник насмешек, – ответил Дэвид. – Дескать, эти недоумки Кастэнсы… Мне хочется использовать шанс побыть в роли дурачка. Просто все косточки ломит от предвкушения.