Смерть умеет улыбаться
Шрифт:
Не могли бы вы ответить на несколько вопросов?
– Валяйте, задавайте, - разрешила я, присматриваясь к нему. Может, обозналась? Нет, это он, только в строгом костюме и при галстуке.
– Вы покупаете продукцию нашей компании?
– Насколько я знаю, да.
Он поставил галочку на планшете, который держал перед собой.
– Какую? Мы выпускаем молоко, сливки, кефир, ряженку и творожную массу с цукатами.
Я ответила, припомнив яркие упаковки с логотипом, и он поставил галочки.
– Вы довольны нашей продукцией?
Откуда я знаю? Но зачем обижать парня? Совершенно не за чем.
– Н-да...
– Вот купон, по которому вы сможете покупать продукцию компании "Озерские молочные продукты" со скидкой, - молокосос протянул картонку.
– Спасибо.
Очень вовремя. Экономить - так экономить.
– И последний вопрос: вы не раздумали выходить за меня замуж?..
Я обалдела. Видя мое замешательство, молокосос взял инициативу в свои руки:
– Тогда приглашаю вас в краеведческий музей... Вы удивлены? Но куда еще я могу пригласить невесту? Театров у нас нет. В кинотеатре крутят "Кровавого Джека" - не очень романтично, правда? На дискотеках тусуется малышня, а в кафе мы уже были.
Так что остается краеведческий музей. Ну же, решайтесь!
Какой напор! Достойный, честное слово, лучшего применения.
– Хорошо... Завтра... Нет, послезавтра... Нет, давайте созвонимся на следующей неделе.
– Прекрасно, я зайду за вами завтра. Скажем, после обеда, - он взмахнул ресницами - меня чуть не сдуло ветром - и ушел.
Не дождавшись возвращения Макса, мы поужинали кроликом, может быть, последним в нашей жизни.
Я прилегла перед мерцающим экраном телевизора с книжкой в руках и сладко вздремнула. Через некоторое время меня разбудила Грета и позвала к вечернему чаю. Значит, уже одиннадцать. В этом доме все шиворот-навыворот.
– А пирожков не будет?
– недоуменно спросила Грета, намазывая толстый слой масла на тост.
– Имей совесть, урезонила я кузину, - Нюся ходила на рынок, готовила обед и ужин, стирала. Да плюс к тому вычищала авгиевы конюшни после обыска. И в твоей комнате в том числе. Скажи, а что делала ты?
– А я что, а я ничего, - скороговоркой выпалила кузина, - Нервная ты какая. Уже и спросить нельзя.
– Думай, - я постучала указательным пальцем по лбу, - Прежде чем спрашивать. Полезно, знаешь ли.
– Девочки, не ссорьтесь, - попросила бледноликая тетушка.
– Что-то Макса долго нет. Не случилось бы чего, - тихо сказала Нюся.
– И правда, - подхватила тетя Лиза, - Где он?
– она прижала ухоженные руки к затрепетавшей от волнения груди.
Да, где он? Волна беспокойства настигла и меня. Можно сказать, накрыла с головой.
– Мама, перестань. Никуда Макс не денется. Я думаю, он у женщины, - спокойно заявила Грета.
– Почему у женщины?
– в один голос спросило старшее поколение.
– Из-за презервативов, - ответила Грета, пожимая плечами, - Для чего, как вы думаете, они ему понадобились? Думаю, к утру Макс вернется, и мы устроим ему хорошую взбучку.
– Ника, что делать?
– обратилась ко мне тетя, - Заявлять в милицию?
Странное дело: я прекрасно помню, как добивалась полной свободы для Макса, помню, как ненавидела дядю, когда он лез не в свои дела. Но почему сейчас, когда Макс, по всей видимости, воспользовался долгожданной свободой, мне вдруг стало не по себе? Почему я поминутно прислушиваюсь к шорохам и кошусь на проклятую дверь? Ответ очевиден: потому что страшно.
Наверное, из-за Павлика. Пока преступник не разоблачен, я буду дрожать от каждого шороха, думая, что он бродит вокруг нашего дома. А преступник не разоблачен. По крайней мере, мне об этом ничего не известно.
– Нет, мама, нет, нас засмеют!
– опередила меня кузина, - Максим совершеннолетний. Он ушел днем, а сейчас всего лишь половина одиннадцатого.
Вот увидишь, над нами будут смеяться.
– Но раньше он никогда не уходил надолго... Он даже не позвонил, что задерживается. Он хороший, добрый, внимательный мальчик, - тетя безудержно разрыдалась, - Он бы позвони-ил!
Тетя Лиза права. Макс всегда был маменькиным сынком.
– Он не пропустил бы разом обед и ужин. Уж я-то Макса знаю, - веско добавила Нюся.
И Нюся права.
– Послушайте, Макс - хороший, добрый, внимательный, но взрослый мальчик. Он мог поужинать с подругой в кафе. Он мог увлечься и потерять счет времени. Он мог влюбиться в подружку, у которой нет домашнего телефона, а все городские таксофоны раздолбаны. Да мало ли, что он мог! Оставьте его в покое, - Грета говорила с несвойственным ей воодушевлением, из чего я сделала вывод, что она в курсе Максовых дел и целиком на его стороне, - Если вы заявите в милицию, то Макса могут арестовать. Не забывайте, что он вместе со всеми давал подписку о невыезде, а мы не знаем, где живет его подружка. Может, она из пригорода или вообще из Твери. Подумайте об этом на досуге.
И Гретка права. Если Макс влюбился, то что ему какая-то подписка о невыезде? Так, фантик.
– Ника, - тетя обратила на меня взгляд, омытый слезами, - Почему ты молчишь? Скажи, наконец, что нам делать!
– потребовала она.
Все посмотрели на меня, ожидая окончательного вердикта. Бремя ответственности придавило меня к земле. Тяжела ты, шапка Мономаха...
– Будем ждать, - помассировав переносицу, решила я. Конечно, Грета права - Макс загулял. Рано или поздно это должно было случиться...
– Иди, тетушка, постарайся заснуть. Нюся, проследи, чтобы она приняла успокоительное, - сказала я, но вспомнила, что тетя проспала целый день, поэтому успокоительным ее не проймешь. Чтобы нейтрализовать тетину истерику, а это необходимо сделать во что бы то ни стало, потребуются более радикальные средства. Поэтому я сказала Нюсе на ушко, так, чтобы никто больше не услышал, - Нет, лучше дай ей снотворное, две таблетки.
Нюся хотела было возразить и даже открыла рот, но неожиданно передумала. Когда обе женщины, поддерживая друг друга, вышли из комнаты, я обратилась к кузине:
– Так где, говоришь, живет его подружка?
– Не знаю.
– Но ты говорила...
– Я предполагала.
– Понятно... Ты звонила его друзьям, знакомым?
– И ты туда же!
– недовольно воскликнула Грета, - Ладно, - быстро смирилась она, - Если хочешь, позвоню.
– Очень хочу.
Грета удалилась. В доме установилась благословенная тишина. Я выключила свет в холле и поднялась, привычно прихрамывая, в спальню.