Смерть в театре «Дельфин»
Шрифт:
— «Узнайте!» — сердито повторил Перигрин Эмилии. — Интересно, как он себе это представляет? Я должен указывать полицейским, кому им звонить? Как мне узнать, сообщили Аллену или нет?
— Очень просто, — ответила Эмилия со слабой улыбкой. — Нужно только взглянуть.
Как раз в эту минуту констебль распахнул главные двери перед суперинтендантом Алленом.
Аллен допоздна засиделся в Скотленд-Ярде с инспектором Фоксом, и когда дома его у самого порога встретил телефонный звонок, чертыхнулся и снял трубку
Звонил его непосредственный начальник, который, кстати, возглавлял Скотленд-Ярд. Аллену волей-неволей пришлось выслушать.
— Фред Гибсон решил связаться с вами, раз уж вы наблюдали за размещением реликвий и знакомы с Кондукисом. Вы ушли из Ярда буквально за минуту до его звонка. Учитывая все обстоятельства, я решил поручить это дело вам, Рори. Случай серьёзный. Убийство, быть может, даже двойное, если мальчик не выживет, плюс похищение этих треклятых музейных экспонатов.
— Хорошо, — сказал Аллен. — Я готов.
— Машину за вами выслать?
— Да, спасибо.
Оставалось только подчиниться, забыть про целый день напряжённой работы и отправляться вкалывать снова. После пятиминутной передышки, которая ушла на то, чтобы обменяться парой слов с Трои и побриться, Аллен опять оказался в машине всего через полчаса после своего ухода из Ярда. Дождь стих, пустые улицы мокро поблёскивали в свете фар.
Всю дорогу к месту происшествия Аллен ругал себя на чем свет стоит. Почему, спрашивается, он не забраковал этот сейф вместе с его дурацким окошком и простеньким замком? Почему не запретил помещать в него экспонаты? Почему ограничился голословным предупреждением? Нужно было позвонить Кондукису и посоветовать ему бросить эту затею с публичным показом шекспировских реликвий. Нужно было настоять, чтобы осел-администратор заменил код, доступный любому идиоту, на более подходящую комбинацию. Действовать надо было, а не топтаться у стенки!
И вот результат: убили какого-то бедолагу, а заодно и мальчишку, который дерзил ему в «Дельфине». Во всяком случае — покалечили. А перчатка Гамнета Шекспира и записка его отца, послужившие причиной всех этих зверств, исчезли. В общем, вошедший под портик театра суперинтендант Аллен был в прескверном настроении.
В фойе он наткнулся на Перигрина и Эмилию, взглянул на их бледные растерянные лица и постарался спрятать подальше свою досаду, призвав на помощь профессионализм, который сам некогда с мрачной иронией определил как неограниченную способность собирать все меньше и меньше фактов, но все с большей и большей точностью.
— Скверное дело, да? — сказал он им. — Вы-то здесь что делаете?
— Мы пришли почти сразу, как только узнали об убийстве, — ответил Перигрин.
— Вид у вас… Вам обоим надо бы пойти куда-нибудь посидеть. Привет, Фред, — продолжил он, встречая суперинтенданта Гибсона у подножья лестницы. — С чего начнём?
Не дожидаясь ответа, Аллен взглянул наверх и стал подниматься по ступенькам в сопровождении Гибсона.
В группе
— Как, опять ты? — поздоровался Аллен.
— Конечно, — сказал инспектор Фоке. — Мы же с тобой в одной паре. Шеф перехватил меня прямо в Ярде и послал сюда. Зачем — не знаю. Думаю, Фред тоже не знает.
— Чем больше, тем веселее, — мрачно откликнулся Гибсон. — Дельце, похоже, забористое.
— Ладно, давайте работать, — сказал Аллен. — Я хочу взглянуть на тело.
— Мы прикрыли тело чехлом, — пробурчал Гибсон. — Зрелище не из приятных. Лично я ничего подобного до сих пор не видел.
— Да, жутко, — подтвердил Фоке и кивнул одному из полицейских:
— Давай, Бэйли.
Дактилоскопист сержант Бэйли снял покрывало с тела Джоббинса.
Оно так и лежало на спине, с глянцевой маской вместо лица и распахнутым глазом. Коричневый сюртук был расстегнут и сбился в узел под поясницей. На грязном белом свитере ярко выделялся довольно элегантный жёлтый шарф с вышитой на нем буквой Г. Он был весь пропитан кровью. Только клетчатая рубашка, пояс да брюки на судорожно вытянутых ногах выглядели как должно.
Аллен посмотрел, помолчал и спросил:
— Его сфотографировали? Взяли отпечатки пальцев?
— Да, — ответил кто-то.
— Мне нужно сделать несколько замеров, после чего тело можно увезти. Я видел на улице машину из морга. Зовите санитаров.
Сержант начал спускаться по ступенькам.
— Только позаботьтесь, чтобы те молодые люди на это не смотрели, — добавил ему вслед Аллен, протянул руку, и Фоке сунул ему металлическую рулетку. Они замерили расстояние от головы до трех пологих ступенек, ведущих в круглое фойе, и обозначили мелом положение тела. Когда тело унесли (хирург ушёл тоже), Аллен перевёл взгляд на бронзового дельфина, лежащего на ковре.
— Орудие преступления, — неизвестно зачем проговорил Гибсон.
Подставка от дельфина валялась в левом углу площадки, а сама скульптура — рядом с тёмным пятном на красном ковре, где была голова Джоббинса. Второй дельфин по-прежнему изящно изгибался на своём пьедестале у стенки. Скульптуры стояли по обе стороны лестничной площадки. Четырьмя ступенями ниже валялась в мокром пятне толстостенная чашка, ещё ниже — другая и оловянный поднос.
— Его пост был на этой площадке под… — пробормотал Аллен и поднял глаза. Витрина в стене, до сих пор залитая ярким светом, опустела.
— Верно, — сказал Гибсон. — Он должен был стоять здесь до полуночи, когда сдавал дежурство своему напарнику Хокинсу.
— А где Хокинс?
— Э! — досадливо махнул рукой Гибсон. — И, не натолкнись он на мистера Джея и его даму, так, наверное, и бежал бы невесть куда, а мы бы остались в неведении.
— Выходит, в полицию позвонил Джей? — перебил его Аллен.
— Да.
— А что с сигнализацией?
— Выключена. Рубильник позади кассы.
— Знаю, мне показывали. Что было дальше, Фред?