Смерть в театре «Дельфин»
Шрифт:
— Когда это было?
— Позавчера. — Рэндом повернулся к мисс Брейс. — Герти занимает соседнюю гримерную и, наверное, все слышала.
— Ещё бы. Кстати, такое поведение не очень помогает при подготовке к спектаклю, во всяком случае, по моему методу.
— Методу сумасшедших. Или безумие заключается в самом методе? — вопросил Гарри Грав.
— Последнее вернее, Гарри.
— Ну разумеется, Перри.
— До этого, мистер Рэндом, вы утверждали, что мальчик не называл номера, — сказал Аллен.
— А он и не назвал. Во
— Откуда такая уверенность? — поинтересовалась Дестини.
— Это телефон «Дельфина», дорогая, — пояснил Грав. — Помнишь?
— Разве? Ах да. Конечно.
— Думаю, это первый набор цифр, который пришёл ему в голову, — добавил Рэндом.
— Вы что, действительно подрались? — спросил Аллен.
— Да, самую малость. Он сказал бы номер, если бы знал. Но он не знал и потому не мог открыть замок.
— Он постоянно канючил, чтобы я хоть намекнул, — вставил Уинтер Моррис, — но, разумеется, ничего не добился.
— Вот-вот, — согласился Рэндом.
— Я не понимаю, как вы можете быть настолько уверены, Чарли, — сказал Перигрин. — Он ведь мог просто подглядеть.
— Если бы он знал комбинацию и собирался совершить кражу, он ни при каких обстоятельствах не выдал бы её, — заметил Найт, опускаясь обратно в кресло.
В ответ послышалось согласное гудение, а Гарри Грав добавил:
— И ты, Чарльз, не можешь быть абсолютно уверен, что нашёл правильную комбинацию или хотя бы тип кода. Или все-таки можешь? — Тут он ухмыльнулся прямо в лицо Рэндому. — Ты пытался проверить, Чарльз? Просто так? Ещё до того, как туда поместили реликвии?
На миг всем показалось, что Рэндом сейчас ударит его, но Чарльз плотно стиснул губы, взял себя в руки и сказал, обращаясь исключительно к Аллену:
— Я не верю, что Тревор мог открыть сейф, и абсолютно уверен, что он не убивал Джоббинса.
Затем пожал плечами и принял вызывающий вид.
— Думаю, вы понимаете, что говорите, Чарльз? — произнёс Уинтер Моррис.
— Надеюсь.
— В таком случае должен вам заметить, что у вас странное представление о лояльности по отношению к вашим коллегам.
— Всякие представления здесь неуместны.
— Ах, так! — воскликнул Моррис и беспокойно глянул на Аллена.
Аллен молча сидел за столом Перигрина, сложив перед собой руки. Тишину нарушило громогласное выступление Маркуса Найта, привлёкшее всеобщее внимание:
— Быть может, я чересчур туп, но я совершенно не понимаю, что такого страшного сказал Чарльз. Если, как уже вроде бы выяснено, мальчик не уходил из театра, само здание было заперто, а ключ от служебной двери имелся только у Хокинса, то интересно, каким образом могло попасть внутрь третье лицо?
— А если кто-нибудь остался в зрительном зале? Взял и спрятался, — осведомилась Дестини.
— Исключено, — возразил Перигрин. — Театр тщательно осмотрели.
— В таком
— Интересно, полиция учла такую возможность?
Аллен счёл за лучшее не отвечать.
— Ну, тогда я не знаю… — протянула Дестини. — Кто, если не Тревор?.. Вот о чем нам надо подумать. Может быть… хотя я понятия не имею зачем и какая тут причина… — Тут она сделала очаровательную гримаску Гарри Граву, попросив:
— Только не смейтесь, пожалуйста. Это всего лишь предположение… Просто предположение: это был мистер Кондукис.
— Дорогая моя…
— Ну, Дестини…
— Господи, помилуй, милочка…
— Я понимаю, что это звучит глупо, — сказала Дестини, — но, похоже, других предположений ни у кого нет, а ведь он все-таки был в зале.
Воцарившаяся тишина была столь глубокой, что Аллен слышал скрип карандаша Фокса по блокноту.
— Вы хотите сказать, мисс Мейд, что мистер Кондукис был в зрительном зале? Не за сценой? — спросил он.
— Да. В первом ряду, в директорской ложе. Я заметила его, когда сделала первый выход. Помнишь, Чарльз, когда ты поддержал меня, я шепнула: «В зале Бог. В директорской». Помнишь?
— Мистер Моррис, вы знали, что мистер Кондукис в театре?
— Нет. Это его ложа. Он пользуется ею, когда захочет, пускает туда друзей и, насколько мне известно, иногда тайком проскальзывает в неё сам. Он не любит, когда о его присутствии становится известно.
— Никто не видел, как он пришёл или ушёл?
— Нет, по-моему.
— Мне кажется, — во всеуслышание произнесла Гертруда Брейс, — наш таинственный мистер В.Х. пользуется особой благосклонностью патрона. Ситуация, говорят, истинно шекспировская. Быть может, он прольёт свет?
— Моя дорогая Герти, — весело изрёк Гарри Грав, — вам, право, следовало бы научиться держать в узде свою воспалённую фантазию. Думаю, — обратился он к Аллену, — мисс Брейс ссылается на тот неоспоримый факт, что мистер Кондукис любезно рекомендовал меня дирекции. Некогда мне посчастливилось оказать ему маленькую услугу, и он счёл себя обязанным отблагодарить за неё. Я понятия не имел, что он присутствует в зале, до тех пор, пока не услышал, как ты, дорогая Герти, шипишь об этом в конце первого акта.
— Мистер Найт, — спросил Аллен, — вы знали, что мистер Кондукис в зале?
— Само собой, — произнёс Найт хорошо поставленным голосом, глядя прямо перед собой.
— Чем меньше говорить об этом, тем лучше, — заметила Дестини Мейд.
— Без сомнения, — важно согласился Найт. Дестини рассмеялась.
— Да, но… — начал было Уинтер Моррис и осёкся.
— Все равно это не имеет значения, — нетерпеливо вмешался Джереми Джонс. Он так долго молчал, что про него успели забыть.
Аллен поднялся из-за стола со словами: