Смерть в Занзибаре

ББК 84 (4Вл) 6-44

К 18

Художник Ю.Юров

Кэй М.М.

Смерть в Занзибаре: Роман./Пер.

ISBN 5-85554-081-2

–

Оригинальное название: M.M. Kaye "The House of Shade" ("Death in Zanzibar"), 1959

Переводчик: Замчук З.С.

Главная героиня романа восемнадцатилетняя Дэни вступает во взрослый мир. Воспитанная тетушкой в провинциальном духе она преодолевает водоворот страстей и оказывается вовлеченной в цепь полумистических-полудетективных событий.

В 1940-х годах писательница начала писать детективный цикл романов под общим названием «Смерть в…» (англ. The Death in…), взяв за основу сюжетов свой опыт жизни и путешествий по разным странам: «Смерть в Кашмире» (англ. Death in Kashmir) (впервые опубликован в 1953 г.), «Смерть в Берлине» (англ. Death in Berlin) (впервые опубликован в 1955 г.), «Смерть на Кипре» (англ. Death in Cyprus) (впервые опубликован в 1956 г.). В России из этого цикла опубликованы в 1990-х годах романы «Смерть в Занзибаре» («Дом теней») (англ. Death in Zanzibar (The House of Shade)) и «Тайна „Фламинго “» (англ . Death in Kenya).

Цикл детективных романов «The Death in…» («Смерть в …»)

1. Death in Kashmir (1953)

2. Death in Berlin (1955)

3. Death in Cyprus (1956)

4. Тайна „Фламинго“ / Death in Kenya (1958)

5. Смерть в Занзибаре (Дом теней) / Death in Zanzibar (The House of Shade) (1959)

6. Death in the Andamans (1960)

В начале 1950-х годов на Би-Би-Си была радиопрограмма под названием «По заявкам домохозяек», где передавались популярные записи, – в то время, наверное, на семидесяти восьми оборотах? – которые создавали приятный аккомпанемент для бесконечных и таких скучных домашних дел. Каждая мелодия из лучшей двадцатки повторялась довольно регулярно; одна из них особенно мне нравилась; первые строчки ее припева звучали так: «Я уплыву далеко-далеко, я в Занзибар уплыву!»

Поскольку сама я была тогда в слишком даже знакомой ситуации британской армейской жены, – оставленная с двумя дочерьми на унылой офицерской квартире в маленьком гарнизонном городке, в то время как мой муж вместе со своим полком был отправлен в действующую армию куда-то на другой конец света (в данном случае – в Корею), я тоже весьма охотно уплыла бы «далеко-далеко», чуть ли не куда глаза глядят. А Занзибар – это одно из тех названий, которые обладают какой-то странной напевной магией в каждом своем слоге, так же как Самарканд, или Раджастан, или Килиманджаро, и, когда эту песенку не исполняли по радио, я сама напевала ее про себя. И так же, как Дэни из этого романа, я прочла все, что только могла достать, на тему о Занзибаре, но я и надеяться не смела хоть когда-нибудь попасть туда.

Но затем, когда мой муж только что прибыл в Англию, его полк, находившийся на пути домой, был неожиданно направлен в Кению. А поскольку семьям разрешили выехать туда, чтобы присоединиться к своим мужьям и отцам, прошло не так уж много времени, и я с детьми отправилась самолетом в Найроби. Сегодня такой полет занял бы всего несколько часов, но в те дни, как и в романе, он продолжался более суток.

Именно во время нашего пребывания в Кении мне предоставилась возможность посетить Занзибар. И я полюбила его с первого же взгляда, ибо он оказался одним из тех немногих мест, где наяву осуществляется все, о чем ты мечтал и чего от него ожидал. Я также имела честь встретиться с весьма уважаемым и пользующимся всеобщей любовью старым султаном, его величеством Сеидом Халифа бен Харубом, внуком Тувани из Муската и Орана. Он был единокровным братом двух очередных султанов Занзибара – Маджида и Баргаша, о которых я написала в историческом романе «Ветер торговли», где рассказывается история деда Тайсона Фроста – Рори-Эмори Тайсона Фроста из «Кайвулими».

Поскольку мой муж постоянно оказывался вовлеченным во всякого рода истории и предприятия, я писала «детективную» начинку для каждого из них. И этих целях я делала подробные записи о тех вещах, которые боялась позабыть. И когда несколько лет спустя я взялась за написание этого романа, единственное, что мне нужно было сделать, это разыскать мой старый занзибарский дневник, и в нем уже все было. Точное описание всего, что могло мне понадобиться, вплоть до рекламы, нарисованной на зеркале в аэропорту Момбасы, и сороконожки, ползущей по полу в шатком кустарном здании аэродрома в Пембе.

Занзибар, который я знала, исчез навсегда, и эта книга уже стала «частицей того времени», почти историческим романом, настолько там все изменилось. Но в конце концов, я его видела и жила там короткое время, и он сохранился в моей памяти навсегда.

Тяжелые парчовые шторы вздулись под дуновением ветра, и прошедшая волной складка задела угол туалетного столика и перевернула бутылочку лака для ногтей.

Звук был очень слабым, но он разбудил Дэни, вырвав ее из непонятного сна, в котором она спешила куда-то по длинной деревенской дороге в печальном тумане и мелком дождике ранней осени, прижимая к себе небольшой запечатанный конверт и прислушиваясь к тому, как капает дождевая вода с живой изгороди, и к чьим-то близким шагам, преследующим ее.

Останавливаясь и оглядываясь, она мельком замечала этого человека, и иногда это оказывался мистер Хонивуд со своим легким сухим неодобрительным покашливанием, а иногда это была крупная энергичная женщина в твидовом костюме, шагающая прямо по лужам и грязи, или же какой-то восточного вида человек: темнолицый мужчина в развевающихся белых одеждах и феске – или это был тюрбан? Но никто из них не имел никакого права преследовать ее, и она просто не могла им позволить догнать себя. Было жизненно важно, чтобы они не сумели догнать ее…

Бутылочка упала, и Дэни проснулась.

Она села в постели, все еще дрожа от недавнего сна, и, оказавшись в незнакомом месте, некоторое время удивленно осматривалась. Потом сон рассеялся, и она вспомнила, что она уже не в доме своей двоюродной бабушки, а в отеле «Эйрлайн» в Лондоне.

Вчера в Маркет-Лайдене было пасмурно и сыро, словно глубокой осенью. Но здесь, в Лондоне, ранним сентябрьским утром казалось, что лето все еще в полном разгаре. Хотя было еще очень рано и город только пробуждался, небо за раскрытым окном было чистым и светлым.