Смерть выбирает не худших
Шрифт:
Страх у Максимки прошел, и он искренне улыбался всеми белыми как жемчужинки зубками. Их сфотографировали причем для разных газет с разных точек. Максимка даже не моргал при вспышках.
На этом церемония закончилась, и Сталин приступил к своей обычной рутиной работе...
Пока одни геройствовали, другие боролись за выживание.
Подросток Сэм Паркер пробирался к востоку.
К счастью климат тут щедрый и в насекомых не было недостатка. Желудок мальчишки уже привык в лагере питаться, чем попало и, адаптировавшись, все переваривал. Так что пока мальчишка еще не ослабел и мог позволить роскошь избегать селений с ненадежным местным населением. Впрочем, кто на него босого в лохмотьях подростка позариться. Из всего имущества острый штык-нож, стащенный у японца и немного проволоки. Были, правда, удобные практически неношеные теннисные туфли, но их Сэм отдал другой девочке-беглянке. Она была новенькой узницей, и босиком её не успевшие огрубеть ноженьки никогда бы не выдержали побега по каменистым грядам, окружавшим лагерь интернированных.
Сам Сэм вспоминал свое пребывание там не без содрогания. Да были в этом месте деньки каторги...
Кое-как доковыляв на сбитых ногах до барака, мальчишка присел на стул и занялся подсчетом. На плантации работали мальчишки и девчонки буквально с пяти лет. Вернее с шести... У всех были с собой разные сумки для сбора сахарного тростника. Голодные, усталые дети, с исцарапанными руками и ногами, в лагерной одежде. Одни наголо стриженые, у других волосы уже успели немного отрасти. Увидев новенького узника, юные заключенные не спешили задавать вопросы, так свирепый взгляд надсмотрщика японца говорил: сунетесь, получите по пятаку!
Сэму приказали считать в килограммах и делать записи в журналах. Мальчишка так поступал. Даже когда стемнело, продолжаясь, тяжелая работа. А затем, прихрамывая от взрывной боли в изрезанных подошвах идти в барак. Самый крупный с отросшими мальчишка, видимо начальник барака спросил Сэма:
– Ты я вижу новенький.
Паркер робко кивнул:
– Да я!
– Так тебе и барак мести. Все равно ничего не делал.
Сэм возмутился и сжал кулаки:
– Так что я должен словно шестерка вас обслуживать?
Старший мальчишка объяснил:
– Нет! Но по правилам, если новичок не изнемог в первый, то он подметает, а далее по графику.
Сэмик взмолился:
– Да у меня ножки и так отваливаются. Еще и мести, что бы я...
Стриженая наголо девчонка предложила:
– Я ему помогу... Посмотри, как мальчик поразбивал ноги. Видно, что совсем нет привычки, даже кровоточат.
Пахан-малолетка сжалился:
– Разрешаю помочь, ноги вымой в ручье, возле барак течет небольшой, а потом мы тебе дадим сандалии, походишь в них пока не заживет.
Сэм вскоре оценил оказанное ему милосердие. Сандалии были обычные европейские, но в них все равно ощущалась боль.
Уснуть на жестком дереве было сложно. Некоторые дети подкладывали себе солому из силоса высушенного хлопка. Так было немного легче. Хорошо, что зимой активность насекомых в этом месте невелика, а то заели бы.
Сэм поворочался минут десять, а затем все-таки отключился. Сон был не самый приятный, снилась фалака, и палачи с клещами. Но потом и это пропало. Настал новый трудовой день...
Мальчишку надсмотрщица повела в поле. Она его понемногу приучал к работе. Идти в сандалиях было легче, но вот сам труд на плантациях. Сжинай серпом сахарный тростник, а затем носи в скирду. Много движений, наклонов, срезываний. А затем и сумка, отяжелев, начинает оттягивать шею. Уже на втором часу усталость становиться сильной, спина ноет, а после начинают сводиться и бицепсы, и предплечья, пальцы. Накапливается усталость и в икрах ног. Тяжело, хочется пить, теряешь силы. На ладонях вздуваются волдыри. Сэм уже близок к тому чтобы упасть в обморок, ноги заплетаются тривиально жутко, словно на них набросили аркан.
Надсмотрщица снова зовет мальчишку и позволяет ему немного заняться счетом. Сэм присаживается на стул и... Пальцы устали с трудом держат ручку. Она кстати особая, ранее таких, сын английского олигарха и не видел. Что-то вроде химического карандаша. Ну чем лучше, не надо опасаться поставить кляксу.
Сэм кое-как ставит цифры, тут не много писанины, фамилии уже написаны другим невольником. Только ставь цифры взвешенного продукта.
Начинает невыносимо болеть спина, Сэмик вскакивает, и посматривает на весы, боль уходит... Снял с себя сандалии ремешок сильно натер голень оставив на покрасневший от тропического, хоть и зимнего Солнца след.
Работа даже немного интересная, но вот оплата... Питание скудное, рис, чуть-чуть хлеба из маиса, сухофрукты. Изредка попадаются насекомые или черви, чтобы разбавить сухой рацион. Вот, правда, сухофрукты понятны, с этим в столь благодатной по природе земле проблем быть недолжно. Цингой никто не болеет, и хоть дети и худые, но в целом более-менее здоровы. Тут вроде пионерского трудового лагеря для детей народа, только с куда более благодатным, чем в Сибири климатом.