Смерть за 50 копеек
Шрифт:
– Продавать что ли собиралась? – кивнул Михаил на упакованные тома.
– А повесилась потому что в цене не сошлась, – пробормотал майор.
В гостиной подошедший эксперт с помощью старшего сержанта и еще одного милиционера сняли тело покойной и уложили на старинный овальный стол. Круглов и Ильин заглянули на кухню. В джезве на плите стоял давно остывший кофе, а в пластиковой хлебнице жизнь продолжалась несмотря ни на что: там начал зацветать черный "Бородинский" хлеб. В содержимом мусорного ведра им еще предстояло разобраться поподробней, а в холодильнике оказалось
– Получается, что полотенце упало, перекрыло сток, и вода полилась через край. А хозяйке было наплевать на незакрытый кран? – Александр Иванович оглядел кубическое из-за высокого потолка помещение. На крючках висели еще три полотенца, а еще два больших сушились на трубе, изогнутой в большую петлю.
– Многовато полотенец для одной, – произнес лейтенант Ильин, давая понять, что понял взгляд шефа.
– У холостяков в раковине всегда много посуды, но это не значит, что на ужин были гости, – назидательно сказал майор.
– Кстати, как ее звали?
– Не знаю, – отозвался из комнаты Анатолий. – Я, Александр Иванович, документов не находил.
– Поищи еще, – приказал Круглов, возвращаясь в госниную. – А ты, Миша, пройдись по соседям. С нижними еще раз поговори. Кто бывал у хозяйки, как она себя вела, может, кто видел ее день–два назад, – майор вопросительно посмотрел на Баха.
– Не знаю, – сказал Леонид Петрович. – Может, и больше или меньше.
– При такой-то температуре?
– А раз знаешь сам, что пялишься?
– Леня, не ной.
– Около суток девушке, – сказал эксперт. – Точнее пока не скажу.
– Вот и славно. А ты, Толя, внимательней смотри. Если, допустим, паспорт можно отдать на прописку, то где профсоюзная книжка, документы на квартиру, справки из поликлиники, комсомольский билет, наконец!
– Какой тебе сейчас комсомол, Саня? – удивился Леонид Петрович.
– Пусть будет скаутский билет, – согласился Круглов. – Самоубийцы их обычно перед смертью не уничтожают.
– Так то самоубийцы, – мотнул головой эксперт.
– Что ты имеешь в виду? – быстро переспросил майор. – Есть улики?
– Ты первым прочтешь мое заключение, – пообещал Бах.
– Я тут учебники видел, – сказал Филонов, – наверное, студентка. Такие от несчастной любви могут…
– Кстати, Саня, по твоей теории, у холостячек немытая посуда должна оставаться?
– Не знаю, Леня, не знаю. Мне и холостяком-то побыть практически не удалось. По друзьям сужу. А что?
– Покойная аккуратисткой была. Грязной посуды я не заметил, – сказал Леонид Петрович.
– А джезва с кофе на плите стоит – грязная.
– Она кофе сварила, а ей тут такое по телефону сообщили, что Ирина про него и забыла, – предположил старший сержант Филонов.
– Ирина, говоришь?
– Так точно, Александр Иванович. Я здесь пару тетрадок нашел, они надписаны одинаково: "Ирина Л.".
– Лапина, – сказал лейтенант Ильин, появляясь на пороге, – Ира Лапина ее звали. Около 22 лет, студентка. С соседями последнее время общалась мало. Где-то подрабатывала, видимо. В гости почти никто не приходил.
– Вот теперь и протокол осмотра места происшествия писать можно, – бодро заметил Круглов. – Миша, у тебя ручка есть? Бланки?
– Есть, – лейтенант оглянулся. – Писать негде.
– Пиши тут, я пока закончил, – и Леонид Петрович закрыл труп простыней и отошел от стола, освобождая место.
– Спасибо, я так, – стараясь не смотреть в сторону савана, Михаил взял с полки самую большую книжку и подложил под бланк.
– Только не читай, а то станет еще страшнее, – заметил эксперт. – Я пока кровать посмотрю.
Ильин заглянул под лист, прочел: А. Лаврин "Хроники Харона. Энциклопедия смерти" и поежился. Надо же так подгадать!
– Осмотр места происшествия производится в 10 часов 30 минут местного времени при естественном освещении.., – начал диктовать Александр Иванович. Лейтенант отбросил все мысли и застрочил.
7.
Игорь Рыбкина обманул. Не специально. Просто в понедельник с утра возникло столько дел, что о поручении Виктора Ивановича он напрочь забыл. Более того, выяснилось, что пришла его очередь дежурить по номеру. Это значит сидеть в редакции, читать материалы коллег и искать там ошибки. Потому что если эти ошибки будут опубликованы, дежурный редактор получит ровно такой же разнос, что и бестолковый автор. С другой стороны, за опечатки Свистуна иногда отдувались другие дежурные. Для Игоря, не очень-то любящего читать газеты вообще, погружение в тексты отдела политики или экономики напоминало реальное ныряние в глубину. В ушах начинали стучать молоточки, перед глазами маячил розовый туман. Только в воде можно в любой момент всплыть, а в статье, посвященной какому-нибудь рынку ценных бумаг, нужно непременно добраться до конца и еще сверить подпись под снимком мордатого биржевика.
– Зам не заходил? – заглянула к Свистуну Любочка в конце рабочего дня. – Шеф его ищет.
– Нет, я его сегодня вообще не видел, – ответил журналист и сразу вспомнил об обещании навести справки. Секретарша ушла, и Игорь придвинул к себе телефон.
– Алло, Миша? Привет. Игорь. Как поживаешь?
– Привет, – отозвался Ильин, – все нормально, без работы сидеть не приходится.
– А без зарплаты?
– Это интимный вопрос для меня и моей бухгалтерии.
– Обоим приношу извинения за бестактность, – сказал Свистун. – У меня к тебе дело тоже приватного свойства. Нужна небольшая справка…
– А нельзя отложить? – вяло отбрыкнулся Ильин, – а то я зашиваюсь.
– Миша, пожалуйста, срочно и очень важно.
– Хорошо, слушаю, – сдался лейтенант.
– Мне нужна информация об Ирине Лапиной… Алло! Ты записываешь?
– Записываю, записываю, – пробормотал Ильин, – Ирина Лапина? Студентка?
– Нет, киоскерша.
– Странное совпадение.., – милиционер помолчал. – Ты телефон или адрес своей Лапиной знаешь?
Конец ознакомительного фрагмента.