Смертельная битва
Шрифт:
У бандитов есть даже, гранатомет, но они бывалые хищники постараются убрать его без шума, бесшумно войти в каюту, кастетом в висок. Затем труп проститутки за борт, а его. Скорее всего, еще "ласково" допросят и полумертвого от побоев кинут в "царскую водку"! Дрожа под дождем, Фердинанд в плотную подпустил врагов, интуиция подсказала правильную позицию. Реактивные моторы заглохли, бандиты разделились, одна лодка зашла с правого борта, другая с левого. Это логично, неизвестно в какой он каюте, так быстрее вычислить. Человек, сидевший на первой скамейке, с ловкостью макаки запрыгнул на борт и протянул руку, что бы помочь соседу. Этим и воспользовался Фердинанд, выпрыгнув из темноты, он врезал по боевику по основанию затылка. От мастерского удара шлем слетел, а две тяжелые гранаты оказались
Лишь феноменальная воровская реакция позволила уйти Фердинанду от смертельного потока, нырнув в люк. И все же посекло, плечо живо пропиталось кровью, отяжелела левая нога. Он все-таки вор, а не супермен, но раз судьба раздает подарки, грех не воспользоваться. Восемь боевиков полегло на месте, а двое как раздавленные червячки копошатся в кровавой жиже. Выпрыгнув из люка, Фердинанд палит на ходу, его выстрелы акт милосердия. Не смотря на темноту сразу видно, что это мини-катер "Скат", прочная и надежная машина. Один из боевиков, успевает всадить очередь, зловеще хрустит сломанная грудная клетка, уже на автомате исполняется излюбленный воровской прием метание ножика. Неуловимый полет, и лезвие торчит из опустевшей глазницы, громадная туша вылетает за борт, вздымая фонтаны брызг. Когда Фердинанд приземлился, хлюпнув на скамейку, его увесистый зад намертво прилип к кожаному сиденью. Ослабевшие ватные ноги не держали массивного туловища, а смесь крови и мяса держала покрепче клея. К счастью реактивная лодка, завелась сразу, свинцовый дождик с опозданием оросил морские волны. Бандиты пробовали достать огнем с баржи, но ночью под ливень невозможно четко увидеть цель. Выстрел из гранатомета вздыбил фонтан буквально в пяти шагах от правого борта, на и без того суровом лице добавился глубокий порез. Но и боевики быстро потеряли ориентир. Пришлось спешно прыгать в катер и обходить массивное полу заброшенное судно. Фердинанд врубил предельную скорость, рассчитывая оторваться, а затем уйти, спрятавшись в причудливом лабиринте из пляжных домиков, раздевалок и просто свалок на вечных стройках. Хотя куда он такой уйдет, перед глазами все плывет и искриться. В довершение всех бед заклинило коробку передач, вражеский катер приближается с неумолимостью кобры. И вновь свистят пули: надо открыть ответный огонь. Разворот автомата, но взять на причел не удается, очередь уходи в сторону рассекая волны. Боевики не торопятся отвечать, видно хотят взять живьем, в руке переднего гангстера тускло мелькает подобие ракетницы. Игольчатое ружье стреляет сетью с током: шок надежно вырубает жертву, и тогда одной серно-азотной ванной с массажем из резиновых шлангов не отделаешься. А в довершение ко всему, на встречу несется еще один мини-катер. Видимо слишком сильно, он достал Бориса Моисеевича, раз он послал за ним целый взвод. Ампула с ядом единственный приемлемый выход, липкие пальцы дрожат и скользят. В отчаянии он хватает ее губами, но предательская стекляшка выскальзывает и падает в воду. Не обращая внимания на возможные выстрелы, Фердинанд Поршне склоняется над бортом и запускает в воду руки. Быстрая смерть не так страшна, как всевозможные издевательства, ведь перед казнью могут и опустить. Суки!
На сломанные ребра впиваются в легкие, и на него накатывается очередная волна страдания, черные волны исчезают и на мгновение все проваливается в черноту. Где-то с боку прогрохотал взрыв, яркая вспашка приводит в чувство, краем глаза видно как расплываются стальные обломки, горят островки из бензина, тонут, корчатся, силясь удержаться на плаву массивные фигурки. Тридцати килограммовый титановый бронежилет способен любого утянуть ко дну. Ну и черт с ними. А где другой катер? Сознание вновь замутилось, тело перекосилось и влетело в ледяную воду. И нет сил, шевельнуть конечностями, тяжелые оковы тянут вниз. В этот момент чьи-то, пальцы хватают за шкирку. Жесткая хватка напоминает ухватистую лапу жандарма, и отбиваться нет сил, как боксер после нокаута сознание где-то теплица, а тело в отключке.
–
– Успокойся дядя, здесь нет копов!
Детский голосок успокаивает Фердинанда, в полиции не работают малолетки, да и морское дно не лучшее убежище.
– А вот менты нас могут замести. Пора "найтать" от сюда.
Вор с трудом повернул шею, в него вновь ударила волна страха, а вдруг это "свои" или киллер-кастрат. На него глянуло кукольное лицо, на вид и впрямь мальчишка лет от десяти до двенадцати, не больше. И никаких иных подельников рядом. А откуда тогда этот "сморкатый" взялся.
– Эй ты, шкет! Ты кто?
В груди тяжело булькало, каждое слово вызвало боль. Мальчишка вполне профессионально вел покореженную лодку, словно был прирожденным яхтсменом.
– Я друг!
– А погоняло?
Фердинанду казалось, что он рявкнул, на самом деле из глотки вырвался стон.
– Стальной молот! А по гражданке Питер Сталлоне.
Что-то знакомое, где он об этом слышал? На свежак, может быть, и вспомнит, где засветился этот малолетка.
– Мне, плевать на гражданку?
Кровавый кашель прервал вымученную фразу.
– Лежите пластом дядя! Я найду подходящую хазу.
Фердинанд хотел послать, но язык не слушался, веки отяжелели. Когда он, наконец, очнулся, было уже тихо. Измученная спина, ощущала тепло матраса, хотелось только одного закрыть глаза и провалиться в манящую дремоту.
– Вы уже очнулись. Примите антибиотик.
Мальчишка чуть ли не насильно вложил в рот красные пилюли.
Фердинанд заставил себя выплюнуть. Как знать, не хотят ли ему развязать язычок. Мафия "особенно Борис Моисеевич Злолисс - он же Злой Лис", хитра и изощренна.
– Я тебе не дядя! Вообще ты хоть знаешь кто я?
– Вы мамонт! Кто вас не знает! Великого медвежатника!
После этой фразы Фердинанд расслабился. Если бы синдикат хотел его разговорить, то этот "крот" до конца играл бы в святую невинность.
– Не бойтесь, я вас не выдам. С милицией мне не по пути, а быть шестеркой у мафии, Чертос два!
– Я никого не боюсь щенок. А вот ты сам трясешься от страха!
Мальчишка отряхнул длинные светлые волосы( во сне он не был обрит наголо!), его голос оставался спокойным.
– Не надо так орать. Угроза еще не миновала. Побережье оцеплено спецназом и криминальным сбродом. Мне гораздо безопаснее кинуть вас, а еще проще дать утонуть там в море.
Последний довод был убедителен, это малознакомый шкет спас ему жизнь. Его имя уже давно гремело в криминальном мире и, разумеется, было полно желающих навязаться ему в попутчики. Особенно среди романтически настроенных малолеток, но ему меньше всего хотелось особенно сейчас, когда он зажат между двух огней законом и криминалом: обременять себя желторотым напарником.
– Хочешь стать напарником.
Питер ухмыльнулся:
– Почту за честь.
Фердинанд усмехнулся, дышать стало легче.
– Вот что. Если ты хочешь, что бы я взял тебя к себе, то ты должен: не заметно вернуться на баржу и забрать мои деньги. Они зашиты в большое кожаное кресло, стоящее в капитанской каюте. Вот тогда я назову тебя не фуфлом, а корефаном.
– Я пока плохо владею воровским сленгом, особенно русским.
– Я их фене тоже не уважаю!
Еще бы, какой немец любит российский жаргон.
Мальчишка Питер выскользнул неслышной тенью. Сверкнул голыми пятками, мокрые кроссовки остались на грубо обструганном деревянном полу, и бухнулся в воду.
"Ну и дурак" - про себя выругался Фердинанд. Вода десять градусов, до баржи два км, не меньше. Наверняка замерзнет, захлебнется в кошмарной пучине, а может и к лучшему, что сгинет пацан. Если доплывет там наверняка засада, быстро развяжут язык, а там по наводке и его обнаружат. Как какой это все-таки смазливый белобрысенький ребенок, в кино ему сниматься или в рекламе шампуня "Элита". А за сколько зеленых его можно продать извращенцам? Ну, его к дьяволу, где "сотовик". Непромокаемый аппарат оказался цел, удобно расположившись между спайками бронежилета. Набирая номер, медвежатник с тревогой посмотрел на часы: уже четверть шестого скоро наступит тяжелый осенний рассвет. Фердинанд терпеливо ждал когда, наконец, владелец ответит.