Смертельная игра
Шрифт:
Чему она сама же и удивлялась. Зачем назначать время, если его все равно никто не соблюдает?
Светские мероприятия казались ей странным и бессмысленным времяпрепровождением с еще более странными правилами поведения.
Она ворвалась в дом и, завидев Соммерсета, начала уже было кривить рот в усмешке, как вдруг остановилась, удивленно уставившись на него. Он был облачен в черное — не велико диво! — но не в свой обычный костюм. Он надел парадный костюм, черный смокинг с белой рубашкой с накрахмаленным воротничком, стоящим так же безупречно прямо, как и он сам.
— Не тратьте время
— Ты с какой радости напялил костюм пингвина?
— На вечере положено быть в смокинге.
— Ты что, тоже приглашен?
Он с достоинством кивнул:
— Да. И раз уж я буду там вовремя, извинюсь за вас перед вашей подругой и объясню, почему вы, впрочем, как и всегда, опаздываете. Вас ждут.
— Да иду я, иду. — Ева взлетела по лестнице, но на полпути внезапно обернулась. — Ждут? — переспросила она, но Соммерсет уже дематериализовался. — Нет, он точно робот, — пробормотала она, направляясь в спальню. Я не опаздываю, потому что все остальные сами всегда опаздывают. Именно поэтому я и… — Она запнулась, в ужасе застыв на пороге комнаты. — Это что такое?
Трина, на этот раз огненно-рыжая, стояла с бокалом — ну натурально! — шампанского и смотрела на Еву злющими-презлющими, грозно прищуренными глазами. Она подняла бокал и медленно, с наслаждением отпила.
— Если ты думаешь, что можешь заявиться на вечеринку с такой прической, то тебя, наверно, коротнули твоим же собственным шокером. Мы тебя ждем в, как вы, парни, это называете, «ванной комнате».
— Некогда. Мы и так опаздываем.
От людоедской улыбки Трины Ева поежилась.
— Все опаздывают, — сказала Трина, напомнив Еве ее же собственное оправдание. — Не дрейфь, управлюсь за двадцать минут. Ведь я же гений, разрази меня гром. — И она погрозила вздумавшей было возразить Еве пальчиком с серебристым ноготком. — У меня свой салон, у меня есть имя, репутация, я делаю прическу Надин перед ее шоу — кстати, буквально час назад с ней закончила. Так что тебе любой скажет: со мной твои волосы в надежных руках.
— Ни в чьих они не в руках, — съязвила Ева. — Это мои волосы. Растут у меня на голове.
— На свадьбе Луизы ты слиняла, прежде чем я смогла тобой заняться. Убийство и все такое прочее, — пренебрежительно добавила Трина. — А теперь у тебя прическа, словно волосы вилами ворошили. Ты что же, собираешься прийти на первоклассную вечеринку с таким шикарным куском мужского мяса и с такой головой, словно ты только что боролась с медведем?
— Ты вроде говорила, их вилами ворошили?
— Медведь их вилами ворошил. Нет, ты мне прямо скажи: с моей прической ты лучше выглядишь или нет?
Ева открыла было рот, но перевела взгляд на Рорка и промолчала. Пусть сам выкручивается.
— Мне ровным счетом нечего сказать.
— Шикарный кусок мужского мяса с головой на плечах, — одобрительно кивнула Трина. — Даллас, тебе повезло в квадрате. А теперь — шагом марш в ванную.
И прошествовала туда сама, нетерпеливо постукивая по полу пятидюймовыми шпильками в форме сердечек. «Ну да, конечно, — подумала Ева. — В груди у нее сердца нет, так хоть тут».
— Предатель! —
— Я здесь совершенно ни при чем. Можешь, как обычно, отыграться на Соммерсете. Это он ее впустил.
— Даллас! Сейчас кому-то не поздоровится!
Ева бессильно опустила плечи.
— Потом с тобой разберусь, — пригрозила она и мужественно пошла навстречу неизбежности. — Только давай побыстрее, — сказала она Трине. — И не вздумай…
— Я тебя учу, как надо выслеживать убийц?
— Вот дерьмо! — Ева плюхнулась в переносное кресло, какие используют в парикмахерских.
«Сама она его бы сюда ни за что не втащила, — подумала она. — Кто-то из них ей помог, и они за это поплатятся».
— Такой важный вечер, — защебетала Трина, набрасывая на Еву защитную накидку. — И я в ударе: Надин выглядит суперкласс, и ты будешь не хуже. — Она протянула прядь Евиных волос между пальцами. — Отличные волосы, чистые. Хорошо.
Она оттянула их назад, закрепила и перевела кресло в полулежачее положение.
— Секундочку! — возмутилась Ева, увидев, как Трина выдавила на ладонь пенку для умывания. — Мы договаривались только о волосах.
— А волосы где растут? На голове. Лицо — часть головы. Сделаю тебе легкий макияж, на большее нет времени.
— Да чем тебе мое лицо не нравится?
— Хорошее лицо, и я сделаю так, чтобы оно таким и осталось. Давай уже, закрывай глаза и не задерживай меня.
Озадаченная Ева послушно закрыла глаза. «Им не понять, — думала она, — до чего это странно и дико, когда кто-то трогает тебя за лицо — если только это не Рорк. И он не обмазывает мое лицо всякой липкой дрянью».
— Погоди, ты еще не видала Мэвис. Леонардо придумал для нее просто убойный наряд. Я им тоже сегодня прически делала, а потом играла с малышкой. Она ну просто лучшая малышка из всех малышек на свете. Я почти уже хочу такую же. Я тут занята тобой, так что над Пибоди поработает Мэвис.
Ева пропускала этот щебет мимо ушей, стараясь не думать о том, какой именно липкой дрянью Трина обмазывает ей лицо и волосы.
Кресло под ней слегка вибрировало, массируя затекшие мышцы. Ева и не заметила, что задремала, пока Трина рывком не привела кресло в вертикальное положение.
Теперь она занялась прической. Защелкали ножницы, забегала по волосам расческа. Времени это, как казалось, заняло действительно немного, но проверить Ева не могла: часы были под накидкой, и, пока вокруг ее головы порхали острые ножницы, она боялась пошевелиться.
Трина сделала шаг назад, сделала последний глоток шампанского.
— Отлично! Суперкласс, минимум показухи, максимум шика. — Она спрятала свои инструменты и рывком сдернула с Евы накидку. — Ну, подъем, подъем, мне пора бежать зажигать.
Трина сложила свое хозяйство на освободившееся кресло.
— Увидимся на вечеринке! — сказала она и укатила кресло.
Ева осторожно повернулась к зеркалу. Ее обычно взъерошенные волосы лежали ровно, и, что бы там Трина на них ни намазала, чтобы пригладить, это подчеркнуло в них светлые тона, так что прядки казались чуть-чуть осветленными. Ева провела по ним рукой и с облегчением почувствовала, что и на ощупь волосы были мягкими и живыми.