Смертельная игра

Робертс Нора

— А вы, Бенни?

— Я ни с кем не разговаривал. Мы и так весь день общаемся. Ответил на несколько писем по компу, подсобрал материалы для пары проектов. Лег, наверное, около полуночи. Свет у нее еще горел. Чисто случайно обратил внимание. Думал позвонить ей — вдруг ей нужна была компания или просто хотелось поговорить? — но так и не решился. Подумал, что она хочет побыть одна. Надо было пойти к ней. — Голос у него снова задрожал. — Надо было пойти к ней.

— Брось, Бенни. — Вар положил ему руку на плечо. — Брось, ты не виноват. Нам

нужно ехать, нужно быть с ней рядом, — повернулся он к Еве.

— Мы почти закончили. Как вы вошли в дом, как попали в ее квартиру?

— У меня есть электронный ключ и коды от ее двери, — ответил Бенни. — Я ближе всех к ней живу. Когда ей нужно на пару дней куда-нибудь отлучиться, я прихожу полить цветы. У нее хорошие цветы. Ну и приглядываю за ее домом. Для нее важно, чтобы у нее в доме не было чужих.

— А почему, собственно? — поинтересовалась Ева. — Почему она настолько озабочена неприкосновенностью своего жилища?

— Я… — Бенни неуверенно посмотрел на Вара.

— Расскажи. Может, это им поможет.

— Просто ее мать и отчим не позволяли ей жить своей жизнью, покоя не давали. Вечно обыскивали ее комнату, совались в ее вещи. Как-то раз даже камеру поставили, чтобы за ней следить. Словно она преступница какая-то. Она просто… просто хочет, чтобы к ней в дом никто не совался. Вот и все. Поэтому она была так расстроена из-за всех этих обысков. Наверно… — Бенни глубоко вздохнул, — наверно, я из-за нее и сам так реагировал. Знал, каково это для нее, оттого и злился сам.

— Понятно. Когда вы пришли, ее система безопасности была включена?

— Да, — кивнул Вар и ободряюще потрепал Бенни по плечу. — Мы решили, может, она просто приняла снотворное и вырубилась. Посмотрели в спальне и в кабинете, а потом… потом нашли ее в голографической. Мы тут же вызвали — я вызвал — «Скорую».

— Пульс у нее тоже вы проверили?

— Нет, это я, — отозвался Бенни и крепко сжал губы, чтобы не дрожали. — Сперва не мог его нащупать, но пульс был. Еле заметный, но был. Она была вся изранена и избита. Вся в синяках и в крови. Может, справитесь о ней еще раз? Ради бога, позвоните им!

— Пибоди, позвони в больницу. Мы почти закончили. Дверь в голографическую была заперта?

Бенни на секунду задумался.

— Нет, дверь была открыта. Но мы у Силл часто играли. По-моему, она дверь никогда не закрывает. Я у себя никогда не закрываюсь. А вот Барт всегда запирался. Суперагент Миннок, — пробормотал он и с силой зажмурился.

— Хорошо. Как я уже сказала, в голографической системе вставлен диск. Вы можете его извлечь?

Бенни покачал головой.

— У нас нет ни кода, ни пароля. — Он посмотрел на Вара.

— Нет, у меня тоже нет. Можно попробовать угадать, но если ошибемся, он самоуничтожится.

— Не надо, мы сами этим займемся.

— Они перевезли ее в операционную, — сообщила Пибоди. — Судя по всему, она там пробудет несколько часов.

— У нее есть близкие? Кому сообщить? — спросила Ева.

— Только мать, — ответил Вар, устало потирая подбородок. — Они, как вы можете догадаться, не особо общаются, но, наверно, она имеет право знать.

— Мы — ее семья, — резко вставил Бенни. — Мы двое.

— Вас отвезут к ней в больницу. Мы с детективом Пибоди скоро к вам присоединимся.

Она оставила патрульным инструкции и заперла за собой дверь.

— Нужно будет за этими двумя проследить. В штатском.

— Их алиби легко проверить. В ОЭС подтвердят или опровергнут, были ли они в то время в Сети. Если они в сговоре, то оба отлично притворяются, но это соответствует теории Миры о двух убийцах.

— И как ты это себе представляешь, если они заодно?

— Они проводили ее до дома, как и сказали, но потом зашли вместе с ней, уговорили отвлечься, поиграть в голографической комнате. Не знаю, зачем им было это нужно: квартира такая, что соседи все равно ничего бы не услышали. Наверно, голографическая — наиболее звукоизолированное место, там надежнее всего. Затем они на нее напали — или кто-то один напал, а второй стоял на стреме. Обработали, потом решили, что она уже умерла, и пошли по домам. Утром разыграли «мы так о ней беспокоимся», чтобы первыми оказаться на месте преступления.

— Но они ведь обнаружили, что она еще жива. Зачем же не добили?

— Тогда предполагаемое время смерти совпало бы со временем их прихода. Им пришлось думать на ходу, оперативно соображать, вызывать ли «Скорую», везти ли ее в больницу. Даллас, ты же слышала, в каком она состоянии! Шансов выкарабкаться у нее немного. Они без проблем могли бы прикончить ее в больнице. Если бы мы не приставили к ней охрану.

— Неплохая версия. Прогони ее через вероятностный анализ.

— Но тебе она не нравится.

— В мою «горячую пятерку» она не входит, — признала Ева и показала на банку энергетика. — Вчера, когда мы делали обыск, этого здесь не было, а ее весь день не было дома.

— Ладно. И что с того?

— Если у нее были гости, зачем оставлять на подоконнике вскрытую банку — всего одну, и то, похоже, непочатую? Холодильник и утилизатор мусора мы проверим, но вряд ли она вчера еще что-нибудь открывала. Просто посмотрела в окно, решила, что вообще на фиг не нужен ей этот энергетик. Когда мы ей сообщили о смерти Барта, она точно так же себя вела. Достала банку, открыла, отставила.

— Была слишком расстроена после панихиды, — согласилась Пибоди. — Да, все сходится.

Ева показала ей на туфли.

— Что ты делаешь, приходя домой, если тебе новые туфли натерли ноги?

— Снимаю их.

— Но если у тебя гости, ты же не оставишь их посреди комнаты прямо на проходе? — Ева пожала плечами. — Все это, конечно, может ничего и не значить, но из таких вот мелких деталей у меня лично складывается совсем другая картина.

— Голографическую она не заперла, чтобы они могли к ней присоединиться, если надумают прийти.