Смертельная красота болот
Шрифт:
Старушки покачали головами.
– Это не известные актеры или режиссеры, – уверенно заявила Герти, – но в ЭлЭй много богатеев, не связанных с киноиндустрией.
– Что ж, давайте погуглим. – Я открыла свой ноутбук, вбила в поисковик первое имя и, пройдя по первой появившейся ссылке, сказала: – Этого вычеркните. Он умер восемь месяцев назад и не был женат.
– Список сужается – нам же лучше, – порадовалась Герти.
Я кивнула и набрала второе имя:
– Опять мимо. Этот парень полгода назад переехал во Францию вместе со своим партнером… мужчиной.
Ида Белль вскинула
– Даже спрашивать не буду.
– Последний. – Я вновь запустила поиск.
Старушки подались вперед, едва не распластавшись по столу.
– Ну? – поторопила Ида Белль.
– А вот это, возможно, наш клиент. – От волнения у меня аж живот свело. – Он профессиональный марафонец и пластический хирург из Беверли-Хиллз.
Герти присвистнула:
– Держу пари, он купается в деньгах… и теперь мы знаем, как Пэнси заполучила новые буфера.
– Он женат? – спросила Ида Белль.
Я кликнула на очередную ссылку, прочла заметку о благотворительном вечере и улыбнулась:
– О да, и его жена из состоятельной семьи аристократов с богатыми политическими связями.
– Мария Шрайвер, [8] что ли? – удивилась Герти. – Я думала, она замужем за Терминатором.
– Семья с политическими связями – не значит, Кеннеди. Но, видимо, фамилия женушки хирурга тоже имеет какой-то вес в Калифорнии.
– Похоже, парню есть что терять.
Я развернула к ним ноутбук, показывая фото тощей блондинки со слишком большой для такого телосложения грудью.
[8] Мария Оуингс Шрайвер – американская журналистка и публицист, лауреат премий «Пибоди» и «Эмми». Шрайвер была замужем за актёром и бывшим губернатором Калифорнии Арнольдом Шварценеггером, она является членом семьи Кеннеди и приходится племянницей 35-му президенту США, Джону Ф. Кеннеди.
– Это его жена.
– Боже правый, вылитая Пэнси, – пробормотала Ида Белль. – У них там что, для получения водительских прав всех женщин заставляют перекрашиваться в блондинок и наращивать буфера?
– Наверное, только жительниц Брентвуда, – влезла Герти, – ведь согласно этой статье, там они и живут. – Она выудила из сумки мобильник. – Телефон одноразовый. Можем позвонить в офис хирурга и узнать, не отлучался ли он из города.
– Вы специально для этого купили одноразовый телефон? – поразилась я такой дальновидности.
Герти покачала головой:
– Мы с Идой Белль всегда держим парочку на случай ЧП.
Решив не уточнять, как часто у них возникают ситуации, требующие неотслеживаемых звонков, я взяла телефон и набрала номер офиса пластического хирурга.
– Здравствуйте, – сказала, когда секретарша ответила. – На прошлой неделе я договаривалась с доктором Райаном о консультации, он обещал перезвонить в пятницу, но так и пропал.
– Приносим свои извинения, – покаялась женщина. – В пятницу вечером доктор Райан уехал на хирургический семинар в Новом Орлеане. Он так спешил, что, наверное, просто забыл обо всем на свете.
– Ничего страшного, я понимаю. А когда он вернется?
– Должен
– Нет, спасибо. Я перезвоню позже. – Я нажала отбой, не в силах сдержать волнение. – В пятницу он уехал на хирургический семинар в Новом Орлеане.
– Найди сведения о семинаре. – Ида Белль указала на ноутбук. – Если он проходит в отеле, то наш парень, вероятно, там и остановился.
Я поискала медицинские конференции в Новом Орлеане, но выяснилось, что в прошедшие выходные не было ни одной. Разные вариации запроса привели к тому же результату.
– Кажется, он соврал о конференции.
Мобильник Иды Белль вдруг разродился песней Linkin Park, и Герти заткнула уши и проорала:
– Почему ты не поставишь на звонок Джорджа Стрейта, [9] как все нормальные люди?
Ида Белль отмахнулась и посмотрела на экран:
– Это Генезис.
Она ответила, покивала, вскрикнула. Мы с Герти ждали и к концу разговора уже готовы были лопнуть от любопытства.
– Генезис удалось получить заказ. Она попросила взглянуть на тело Пэнси сегодня утром, мол, надо же знать, какая именно предстоит работа.
[9] Джордж Харви Стрейт – американский певец, один из наиболее популярных исполнителей кантри 1980-2000-х гг.
– Она спросила, как ее убили?
Ида Белль покачала головой:
– Не пришлось. На шее Пэнси есть два фиолетовых отпечатка ладоней.
Герти охнула:
– Удушение обычно означает что-то личное.
– Или убийца профессионал, – добавила я. – Вспомните, ведь Селия была наверху, так что ему пришлось действовать тихо.
Ида Белль подняла бровь.
– Профдеформация, – пожала я плечами.
– Хм-м-м. Мысль неприятная, но закономерная. Однако вряд ли речь о профессионале, учитывая, что наш главный подозреваемый ни с того ни с сего сорвался с места. Найми он кого-нибудь, то точно бы остался в ЭлЭй и убедился, что его видело как можно больше народа.
– Согласна, если предположить, что он виновен. Но что, если убийцу наняла его жена?
Герти кивнула:
– Эти аристократы терпеть не могут скандалы, хотя сами замешаны в большинстве из них.
– Если бы киллера наняла жена, то, конечно же, удостоверилась бы, что у муженька есть алиби, – не сдавалась Ида Белль.
– А вдруг она и хотела все повесить на него? Может, узнала, что он поехал за Пэнси в Новый Орлеан, и решила убить двух зайцев одним выстрелом.
Она окинула меня уважительным взглядом:
– У тебя блестящий преступный ум.
– Это все лишь домыслы. – Я вздохнула. – Слова секретарши ничего не значат. Мы же не знаем наверняка, действительно ли хирург поехал в Новый Орлеан и здесь ли он до сих пор. Может, он передумал и махнул на Фиджи, подальше от скандалов и неприятностей.
– Я бы тоже выбрала Фиджи, – согласилась Герти.
– Но будь я богатым пластическим хирургом, в каком бы новоорлеанском отеле остановилась? – спросила я.
– «Ритц-Карлтон», – в унисон ответили старушки.