Смертельная ловушка
Шрифт:
– Возможно, сэр, – сказал Райдер, в свою очередь не отводя глаз, – мне следовало бы добавить, что дело это не личного характера. Я хочу обсудить с генералом Карпентером вопрос, касающийся армии. И уже заказал билет на пятичасовой самолет.
Снова молчание. На щеках у Файфа выпятились желваки.
– Странно вы себя ведете, полковник, – холодно произнес он, не повышая голоса. – Могу объяснить это только вашим незнанием уставных правил. Подобные просьбы, хотя им не место, излагаются обычно наедине. У меня есть к вам неофициальное предложение. Если угодно, можем обсудить вашу просьбу с глазу на глаз. Сейчас. Или после обеда, когда вы ее как
– Прощу меня простить. – Райдер ничуть не обрадовался, и, голос его звучал твердо. – Но это ничего не изменит, сэр. Я знаю, что делаю.
– Надеюсь.
– Я тоже, сэр. Значит, вы не возражаете?
– Нет. – Лицо Файфа отвердело еще больше и, каралось, никогда не смягчится, но он прежде всего был офицером и джентльменом да еще в присутствии свидетелей.
Справедливость требует отметить, что он сумел сдержаться. Он встал, велел Тинэму и Лоусону идти, что они и сделали, пригласил Джона Белла Шетука пообедать с ним, и, когда Шетук согласился, Файф повернулся к Вулфу с предложением присоединиться к ним, но Вулф отказался, объяснив, что ему предстоит кое с кем встретиться, что было абсолютной ложью. Он ненавидел рестораны и заявил, что там, где обычно обедает генерал Файф, в плов вместо карри добавляют серу. Файф и Шетук вышли вместе, не сказав ни слова Райдеру.
Вулф подошел к столу Райдера и, нахмурившись, ждал, когда тот поднимет глаза. Наконец Райдер не выдержал.
– Я считаю, – произнес Вулф, – что вы человек бесхарактерный. На своем мнении я не настаиваю.
– Оставьте его для некролога, – отозвался Райдер.
– Я так и сделаю. Вы плохо соображаете. Ваш сын погиб. Капитана Кросса, одного из ваших подчиненных, убили. Вы не в состоянии принимать твердые решения. Если у вас есть приятель из людей умных, проконсультируйтесь с ним. Или с адвокатам, а то и просто со мной.
– С вами? – переспросил Райдер. – Это было бы очень хорошо. Просто замечательно.
Вулф чуть заметно пожал плечами и, сказав: «Пошли, Арчи», – направился к двери. Я поставил чемодан обратно на стул, с которого его в свое время снял, и последовал за ним. Когда мы проходили приемную, сержант Брюс подняла взгляд, но Вулф не обратил на нее внимания. Я, задержавшись у ее стола, заметил:
– Мне что-то попало в глаз.
– Плохо дело, – отозвалась она и встала. – В левый или в правый?
– Сейчас соображу. «Господи, – подумал я, где она была все годы, чтобы отозваться на такой банальный трюк?» Я наклонился, чтобы всмотреться в ее глаза, которые были в десяти дюймах от меня, а она всмотрелась в мои.
– Я вижу, – сказала она.
– Да? Что же это?
– Я. В обоих глазах. И вытащить меня нельзя.
Даже не улыбнувшись, она села и снова принялась печатать. Я явно ее недооценил.
– Ладно, – произнес я, сдаваясь. – Очко в вашу пользу. – Побежав за Вулфом, я настиг его возле лифта.
Я собирался задать ему кучу самых разных вопросов в надежде получить ответ, хотя бы на некоторые, но случая так и не представилось. Он с мрачным видом уселся на заднее сиденье, и, разумеется, мне было не до разговора. Как только мы вошли в дом, он тотчас отправился на кухню помочь Фрицу с обедом. Они разрабатывали какое-то новое блюдо, куда входил куриный жир и баклажаны. За обедом у нас категорически запрещалось говорить о делах, поэтому мне пришлось слушать его объяснения, почему игра в шахматы недоступна рядовым генералам. Затем из-за того, что ему не удалось с утра побывать в оранжерее, он отправился туда, а я
В 3.25 зазвонил телефон. Говорил генерал Файф. Начальственным тоном он приказал мне в четыре часа доставить к нему Ниро Вулфа. Я ответил, что вряд ли это получится. Он велел мне выполнить распоряжение и положил трубку.
Тогда я позвонил ему.
– Прошу вас, сэр, решите, нужен он вам или нет. Почтительно напоминаю, что на свете нет такой силы за исключением лично вас или, по крайней мере, полковника, которая заставила бы его взять трубку и выслушать, что вам угодно.
– Черт бы его побрал! Соедините меня с ним.
Я позвонил в оранжерею, Вулф велел мне слушать их беседу, что я и сделал. Ничего нового Файф не сообщил, потребовав только неотложного разговора с Вулфом, на котором будут присутствовать, кроме меня, Тинэм и Лоусон. Вулф, наконец, согласился приехать. Когда он через десять минут спустился сверху, я, направляясь к машине, заметил:
– По-моему, вам следует обратить внимание на тот факт, что нынче утром было сказано нечто такое, что заставило Райдера решиться на поездку в Вашингтон к Карпентеру, Хотя чемодан у него уже был приготовлен заранее.
– Я заметил. Будь прокляты эти немцы! Не трогай с места рывком. Мне это действует на нервы.
Мы очутились в вестибюле дома э 17 по Данкен-стрит в 3.55, то есть на пять минут раньше, чем нам приказали. Рассеянно, по привычке я назвал лифтеру «десятый этаж», где мы и вышли и где я понял, что ошибся. Офис Файфа располагался на одиннадцатом. Вулфу пришлось снова объясняться с часовым.
– Я ошибся, – сказал я. – Мы находимся на…
Мне так и не довелось окончить фразы. Произошло это сравнительно бесшумно, во всяком случае без грохота, но какой-то пинок в спину я получил. Может, даже не пинок, а просто дрогнуло здание. Потом с этим согласились все. Я, правда, сомневаюсь. Может, так отреагировал воздух. Тем не менее, весь мой организм на секунду замер, и, судя по выражению лица часового, у него тоже. Что же касается Вулфа, то он устремился к двери, ведущей в коридор, на ходу бросив мне:
– Это та штука! Говорил же я тебе!
Одним прыжком опередив его, я отворил дверь, прикрыв его, когда мы очутились в коридоре. Из-за дверей выглядывали и выходили служащие, по большей части в форме. Некоторые устремились в конец коридора, даже побежали. Сверху доносились голоса, и навстречу нам поплыла завеса из дыма или пыли, а может, того и другого вместе, вызвав запах гари. Мы очутились внутри нее, а затем свернули направо.
Тут творилось черт знает что. Мне оно напомнило расплывчатый снимок в газете с подписью: «Наши войска берут огневую точку противника в сицилийской деревне». Куски штукатурки, дверь, висящая на одной петле, почти целиком рухнувшая стена и военные, взирающие на все это недобрым взглядом. В проеме двери или того, что от нее осталось, стоял полковник Тинэм. Когда какие-то двое попытались пройти мимо него в то, что было офисом Райдера, полковник Тинэм, загородив им дорогу, рявкнул: «Стоять! Вернуться за угол!» Они попятились, но лишь шагов на пять, где столкнулись с Вулфом и со мной. Остальные оказались позади и вокруг нас.