Смертельная ловушка
Шрифт:
Загорелся зеленый свет, и мы тронулись. В следующем квартале я увидел свободное место у тротуара, подъехал к нему, остановился и выключил мотор.
– О'кей. Спрашивайте, что хотите.
– Надеюсь, ваш глаз вас не беспокоит?
Она говорила таким тоном, каким сержант не обращается к майору. Исчезли понятие о рангах и кажущиеся барьеры. И в то же время я осознал, что она вовсе не собирается совратить меня прямо здесь на Шестой авеню, запруженной машинами, но зато намекает на то, что мы способны на естественное и здравое взаимопонимание.
– Нет, не беспокоит, – ответил я. – Это все?
– К
– Хотя вы неплохо умеете управлять вашими губами и глазами, – усмехнулся я. – А особенно голосом. Чем вы и воспользовались, попросив меня остановиться.
Она кивнула.
– Скажите, Ниро Вулфу важна эта коробка, чтобы посмотреть, не захватила ли я чего-либо, мне не принадлежащего?
– Нет. – Я не мог понять, к чему она клонит. – Это его вовсе не интересует. Ему нужен чемодан полковника Райдера. По-видимому, и вам тоже. Придется тянуть жребий, кому чемодан достанется. Все?
– О, господи! – нахмурилась она. – В каком же трудном положении мы оказались! Но ему не известно, что вы везете чемодан… что вы его нашли.
– Конечно, известно.
– Нет, не известно. У вас не было возможности сообщить ему об этом.
– Но он знает, что послал меня, а это значит, что чемодан уже в пути или скоро прибудет.
– А вы никогда не промахиваетесь, не так ли? – покачала она головой. Ее тон свидетельствовал о том, что по выполнении задания она не возражала бы немного развлечься. – Нет, он не может быть уверен. Откуда ему знать, взяла ли я чемодан домой или куда-то перепрятала? Как мне и следовало поступить, видя, что вы крутитесь рядом. – Она положила руку мне на плечо, вроде машинально, словно только там ей было и место. И дружески мне улыбнулась. – Думаю, вы бы удивились, если бы я предложила вам десять тысяч долларов за эту коробку… И ее содержимое… С условием, что вы про нее забудете. Идет?
– Я был бы ошеломлен, – заморгал я.
– Но вскорости пришли бы в себя, Что вы на это скажете?
– Черт возьми! – Я погладил ее по руке, которая так и лежала у меня на плече, – Это зависит от того, насколько серьезно ваше предложение. Если это всего лишь разговор, то я придумал бы, как с вами поторговаться, включил бы зажигание и тронулся бы с места. Если же вы не шутите, мне придется как следует подумать…
– Разумеется, при мне нет такой пачки денег, – улыбнулась она.
– Конечно, нет. А потому забудем об этом. – Я взялся за ключ.
Но ее рука легла на мою.
– Подождите. Уж очень вы импульсивны. Я всерьез предлагаю вам деньги. Десять тысяч.
– Наличными?
– Да.
– Когда и где?
– Думаю… – не сразу ответила она, – я сумею их получить через двадцать четыре часа. Может, и раньше. Завтра днем.
– А что делать с коробкой?
– Отвезем ее в банк, который открыт круглосуточно. И оставим там при условии, что получать придем вдвоем. Давайте
Я явно любовался ею. Что звучало и в моем голосе.
– Не вас ли я видел однажды, ходящей по высоко натянутой проволоке? Может, это была ваша сестра? Вы очень похожи. Неужто вы и впрямь решили, что я клюну на вашу приманку? Такое бывает, но крайне редко. Ниро Вулф об этом тотчас бы узнал – от него ничего не утаишь – и обязательно сообщил моей бедной старенькой мамочке. Если бы не мама, я бы ни за что не устоял перед вашим предложением. Я давным-давно пообещал ей, что продам себя ни в коем случае не меньше, чем за миллион. Наша ферма заложена ровно за миллион.
Я включил зажигание и, отъехав от тротуара, присоединился к потоку машин. Она не предприняла новой попытки поймать меня на крючок, а если и хотела сделать попытку, то я, во всяком случае, об этом ничего не знаю. Что ее так напугало, старался догадаться я и решил, что, наверное, чемодан. Вулф сказал, что это очень важно, а при мне сидело красивое невинное создание, предложившее за чемодан десять тысяч долларов, когда, насколько я мог догадаться, красная цена ему в Управлении регулирования цен была не больше двадцати центов. Меня, конечно, раздражала фигурировавшая в моем сознании сумма в девять миллионов девятьсот девяносто девять тысяч долларов и восемьдесят центов, а если я раздражен, то имею привычку ехать с большей скоростью, нежели обычно, а потому буквально через минуту мы очутились у дома Вулфа на Тридцать пятой улице.
До ужина оставалось лишь полчаса, а потому я рассчитывал застать Вулфа в кухне, где он наблюдал за экспериментами Фрица, но он оказался у себя в офисе целиком погруженным в карту России, где шли бои. Когда мы появились, он даже не посмотрел на нас.
– Вот, значит, где работает Ниро Вулф, – сказала Брюс и оглядела кожаные кресла, большой глобус, полки с книгами, старомодный тяжеленный диван и вазочку с орхидеей в цвету.
Я снял веревку с картонной коробки, открыл ее, схватился за останки чемодана, осторожно, но уверенно их вытащил и положил на кресло, потому что на столе была разложена карта. В коробке были и другие предметы, среди них какие-то бумаги, но я отнес коробку к стене, не дотрагиваясь до них.
– А, значит, ты его разыскал, – констатировал Вулф, наконец-то оторвавшись от карты. – Отлично. Но, по-видимому, кое-кто при это присутствовал. Мисс Брюс приехала с тобой, чтобы помочь нести коробку?
– Нет. Она приехала, потому что не могла перенести, что у нее забирают коробку. Я отравился за чемоданом на Данкен-стрит, но там его не нашел. Капрал сказал, что никто из кабинета Райдера ничего не выносил. Значит, никто ничего не брал, но останки чемодана исчезли. Я сообразил, что в их исчезновении виновна не кто иной, как сержант Брюс. Я видел в приемной, как она складывала какие-то вещи, а поскольку чемодан был на полу всего шагах в двух от двери в приемную и часовой стоял повернувшись к ней спиной, то добраться до останков чемодана ей было легче, чем кому-либо другому. Узнав ее адрес, я поехал к ней на квартиру – две комнаты, кухонька и ванная – и обнаружил там на полке стенного шкафа в спальне коробку. В шкафу оказался и лейтенант Лоусон. Живой и невредимый.