Смертельно безмолвна - 2
Шрифт:
– С ведьмами никто из смертных не сходился. Они живут отдельно, обособленно. Ты проник
так глубоко, как никому из нас не удавалось, ты очутился в сердце Монфор.
Сглатываю. На долю секунды мой разум посещает токсическая мысль, что я предаю Норин,
Мэри-Линетт, Джейсона. Что я оказался там, где не должен быть. Но я встряхиваю головой и
вновь возвращаюсь к реальности. В отличие от них я понимаю, что есть вещи, в которых
необходимо соблюдать ледяной расчет, хладнокровность.
Я
– Мы десятками лет выслеживаем ковены, Мэттью. И уничтожаем их.
– Но сейчас вам нужен я.
– Сейчас мы столкнулись с первоначальным злом. Господь явился мне во сне, он был
милостив, показав выход, пролив свет на те вопросы, что смертным постичь не дано.
– И что же это за вопросы?
– Как найти путь к сердцу его. – Задумчиво протягивает мужчина. – Как отчистить от
векового бесстыдства наше поколение, мой мальчик.
Я киваю. Вот это чушь. Но мне наплевать. Пусть несет свою ересь, мне важно только
получить ответы на интересующие меня вопросы. Я как всегда справлюсь со всем один.
– Много недель назад директор Барнетт вызвал Ариадну к себе в кабинет. – Говорю я и
серьезно хмурю лоб. – Он сказал, что знает ее секрет, а она стерла ему память. Заставила его обо
всем позабыть. Вы знали об этом?
– Разумеется.
– Но в тот же день, – продолжаю я, кивнув головой, – директор Барнетт и отец Бетти, шериф
Пэмроу, поймали ее на парковке и похитили. Барнетт ничего не забыл. Как?
– Пожалуй, этот секрет я тебе раскрою только в том случае, если буду уверен, что ты на моей
стороне. – Пастор перестает издеваться над четками и смотрит на меня спокойно, почти
благоговейно. У него мягкие черты лица. У него добрые глаза. А еще у него любовь к пыткам и
желание истребить всех ведьм, что попадаются на пути. И что самое страшное, я уже не знаю,
что должно настораживать больше: пастор Хью или его жертвы.
– Что я должен сделать? – Мой голос твердый и безразличный. Смотрю ровно в глаза
мужчины, а он кивает, словно и не думал, что я поступлю иначе.
– Добудь личную вещь Ариадны Монфор и добудь образец ее крови.
Вещь и кровь. Звучит по-идиотски. Я не могу промолчать и поэтому спрашиваю:
– Зачем?
– Узнаешь, когда завершишь миссию, сынок.
Стискиваю зубы и вдруг усмехаюсь.
– Это совсем не просто. Добыть кровь Монфор.
– Поэтому мы и ждали именно тебя, Мэттью.
– Ты подобрался ближе всех. – Вновь напоминает о себе Джиллианна. Но я даже в ее
сторону голову не поворачиваю. Раньше я чувствовал вину. Теперь я не чувствую ничего.
– Ничего не выйдет. Она убьет меня прежде, чем я подберусь к ней хотя бы на метр.
–
– Нет смысла придумывать. Она всегда на шаг впереди меня.
– Вот, – Джил неожиданно снимает с шеи цепочку. Я думаю, она собирается вручить мне
крестик, и заранее прищуриваюсь, будто бы девушка протягивает мне радиоактивную дрянь. Но
на удивление Джил отдает мне маленький пузырек с какой-то жидкостью. – Это все, что у нас
осталось, Мэтти. Последний шанс.
Что за черт? Рассматриваю микроскопическую капсулу с черной водой и щурюсь. Я ни
черта не понимаю. Я ненавижу ни черта не понимать; перевожу недовольный взгляд на пастора
и вскидываю брови.
– Может, объясните, что это?
– Это возможность сохранить разум чистым, мой мальчик.
– А выражаясь человеческим языком?
– Это эликсир, который не позволит Ариадне Монфор управлять тобой.
Что? Я растерянно цепенею. Противоядие? Они действительно нашли способ, как не
попасть в сети ее способностей? Не может быть. Я крепко сжимаю пузырек и спрашиваю:
– Какой состав? Как вы это сделали?
– Всему свое время, Мэттью Нортон.
– Я должен знать.
– Ты должен отчистить душу. – Пастор Хью приближается ко мне и сводит брови. Не знаю,
какую праведную чушь он собирается втирать мне, но внутри все переворачивается. Я сжимаю
до скрипа зубы, а он кладет тяжеленную ладонь на мое плечо. – Бог простит то, что ты сотворил, мальчик мой. Но ты обязан выполнить миссию. Он выбрал именно тебя.
– Для чего?
– Для того чтобы избавить мир от чумы. Ариадна – чума, ее кровь отравлена.
– Вы хотите, чтобы я ее убил.
– Да, – не колеблясь, отвечает мужчина, а затем присаживается рядом со мной и едва
слышно шепчет, – но ты ведь тоже этого хочешь, не так ли?
***
Я прихожу в коттедж Монфор.
Дверь открыта, будто жители этого дома никого не боятся: не боятся воров и психов, не
боятся преступников, совершивших самые страшные злодеяния. Жители этого дома все видели.
Им уже не страшно.
Я знаю, что сестры Монфор как всегда сидят на кухне или в гостиной. Но я не хочу с ними
пересекаться. Сначала мне нужно пробраться в комнату Ариадны, только потом мне дозволено
отвлечься на решение других проблем. Я поднимаюсь по лестнице, спокойным, ровным шагом
следую к спальне Ариадны Монфор.
Признаться, приятно ничего не чувствовать. Приятно ощущать пустоту. Люди бегут от
пустоты. Она им кажется ужасной, а я нахожу себя в стагнации. Нахожу себя в тишине.