Смертельное путешествие

Райх Кэти

– Спасибо, я справляюсь.

Руби поставила корзину и отошла к мойке. Шлепанцы ритмично хлопали ее по пяткам.

– Мне правда очень жаль, что в вашем номере произошло такое безобразие.

– Там не было ценностей.

– Кто-то, должно быть, пробрался в дом, пока я ездила в магазин. – Она взяла полотенце для посуды, поднесла его к носу, понюхала. – Иногда я понять не могу, куда катится мир. Господь…

– Что поделать, бывает и такое.

– В этих стенах никогда не случалось воровства. – Руби повернулась ко мне, комкая в руках полотенце. –

Я не виню вас за то, что сердитесь.

– Руби, на вас я вовсе не сержусь.

Она коротко вздохнула, открыла было рот, но тут же закрыла. У меня осталось впечатление, что моя хозяйка готовилась что-то высказать, но передумала, опасаясь последствий своей откровенности. Вот и хорошо. Я сейчас слишком измотана, чтобы сочувственно выслушивать чьи-то излияния.

– Может, хотите что-нибудь выпить?

– У вас есть лимонад?

Руби бросила полотенце в корзину с бельем и подошла к холодильнику. Достав пластиковый кувшин, до краев наполнила стакан и поставила его рядом с моим сэндвичем.

– А тут еще эта травля в теленовостях.

– Что ж, меня и в школе ни разу не выбрали самой популярной.

Я через силу улыбнулась, не желая, чтобы Руби заметила, как я взвинчена. Должно быть, со стороны эта улыбка выглядела так же натужно.

– Это не смешно. Вы не должны спускать им такие выходки.

– С прессой мне не справиться, Руби.

Она достала картонную тарелку, положила на нее мой сэндвич.

– Хотите печенья?

– Да, конечно.

Руби добавила к сэндвичу три сахарных печенья, а потом поглядела мне прямо в глаза.

– «Блаженны вы, когда будут поносить вас, и гнать, и всячески неправедно злословить» [69] .

– Те, кому нужно, знают, что эти обвинения лживы.

«Спокойствие, Темпе».

– Тогда, может, стоит найти того, с кем вы можете справиться.

Руби подхватила корзину на бедро и, не оглянувшись, вышла.

Надеясь на более здравомыслящего собеседника, я отправилась во двор, чтобы разделить завтрак с Бойдом. И не обманулась в ожиданиях. Пес мигом проглотил печенье и без единого комментария наблюдал за тем, как я поедаю сэндвич и размышляю, что же теперь делать.

69

Мф. 5: 11.

Добравшись до автомастерской, я узнала, что поломка в моей машине незначительная, но понадобится новый насос. Отсутствующий компаньон – то ли «П», то ли «Т» – сейчас в Эшвилле и постарается приобрести там вышеуказанный предмет. Если его старания увенчаются успехом, ремонт, возможно, будет закончен уже завтра в середине дня.

Возможно. Я заметила, что «шеви», «пинто» и два пикапа стоят там же, где и вчера.

Посмотрела на часы. Половина третьего. Кроу, скорее всего, еще не вернулась.

И что же теперь?

Я попросила телефонный справочник, и мне вручили издание 1996 года, изрядно потрепанное и нестерпимо благоухающее

нефтепродуктами. Чтобы разделить слипшиеся страницы, приходилось действовать обеими руками.

«Пятидесятнический дом Господень святости Огня Негасимого» в справочнике не значился, зато я отыскала Л. Боумэна, проживающего на Суэйни-Крик-роуд. «П/Т» знал нужный перекресток, но больше ничем помочь не мог. Я поблагодарила его и вернулась к машине Райана.

Следуя указаниям «П/Т», я выехала из города. Как он и предсказывал, Суэйни-Крик упиралась в шоссе 19 между Брайсон-Сити и кемпингом Эла. Я остановилась у заправочной станции, чтобы узнать, как доехать до дома Боумэна.

Оператор заправки оказался подростком лет шестнадцати с черными сальными волосами, разделенными посередине пробором и заправленными за уши. Белесые чешуйки перхоти усеяли пробор, словно снежинки – глинистую мутную канаву.

Тинейджер отложил комикс и глянул на меня, щурясь с такой силой, словно его глаза не выносили дневного света. Выудив из щербатой металлической пепельницы сигарету, он глубоко затянулся и движением подбородка указал в сторону Суэйни-Крик.

– Примерно две мили к северу, – сообщил он, выдыхая дым.

– С какой стороны?

– Ищите зеленый почтовый ящик.

Идя к двери, я ощущала спиной взгляд прищуренных глаз.

Суэйни-Крик походила на узкий асфальтовый язык, от самого шоссе круто спускавшийся под уклон. Где-то через полмили уклон сходил на нет, и дальше дорога шла прямо через длинную полосу смешанного хвойного леса. С одной стороны вдоль дороги бежал ручей, такой прозрачный, что можно было различить каждый камушек на покрытом галькой дне.

Направляясь на север, по пути я редко видела признаки человеческого жилья. Затем дорога повернула на восток, начала почти незаметно подниматься в гору, и я заметила просвет между деревьями, а справа от него – проржавевший, но, безусловно, зеленый почтовый ящик. Подъехав ближе, я обнаружила, что на табличке, которая была подвешена под ящиком на двух обрывках цепи, крупными буквами вырезано «БОУМЭН».

Я свернула на эту грунтовую аллею и на черепашьей скорости поползла вперед, всей душой надеясь, что еду к тому самому Боумэну. Кроны высоких сосен и канадских елей смыкались над головой, почти не пропуская солнечного света. Через полсотни ярдов впереди замаячил дом Люка, настороженно припавший к земле, словно одинокий часовой, который охраняет лесную дорогу.

Преподобный обитал в ветхом каркасном коттедже с верандой и крыльцом. Позади – сарай. Все это окружала поленница таких размеров, что хватило бы протопить средневековый замок. Окна по обе стороны от входной двери осеняли пронзительно-бирюзовые маркизы, казавшиеся на общем угрюмом фоне такими же неуместными, как фирменная желтая «М» ресторанов «Макдоналдс» на синагоге.

Палисадник перед домом утопал в черной тени и был устлан плотным ковром листьев и сосновых игл. Его рассекала присыпанная гравием тропа, которая протянулась от самой двери к прямоугольнику камешков в конце дороги.